Лотар-миротворец (сборник)

Лотар, прозванный Желтоголовым, молодой человек с внимательным взглядом светло-серых глаз, мерцающих из-под высокого матового шлема, посмотрел на растянувшийся караван. Повозки ползли, поднимая шлейфы мелкого песка. От этого песка слабели лошади, и без того изморённые скудной порцией воды, и даже самые закалённые люди чувствовали постоянную усталость, словно, набиваясь в лёгкие, песок отбирал львиную долю жизненных сил. Но состояние животных почти ничего

Впрочем, сколько будет нужно, столько и сделают. Переходы по пустыне — не для тех, кто рассчитывает на лёгкие деньги. Включая и охрану караванов.

Охранников было шестнадцать, но их командир, Рубос из Мирама, и ещё человек пять в рубке стоили полудюжины каждый. Да и Лотар считал, что может справиться с двумя-тремя разбойниками, а значит, их отряд гораздо сильнее. Да, так и есть, без пользы охранники никого в свою стаю не приглашают.

Примерно в полумиле впереди появились заросли высокой — коню под брюхо — травы. Очень хотелось пить. Лотар лениво спросил себя, подаст ли Периак Среброусый сигнал устроить привал в этом озерце зелени? Вряд ли. Животные сегодня ленивы, караван не прошёл и трети дневного перехода, а солнце перевалило за полдень. Для Периака любая задержка означает потерю серебряных маркетов и золотых нобилей, которые он так любит. Нет, привала не будет.

Лотар нашёл взглядом главного караванщика. Вот он, в богато расшитом халате, верхом на легконогом, неутомимом жеребце, в войлочной шляпе с широкими полями. Его ранг определялся даже не халатом, а тем, что он ехал без доспехов, вооружённый лишь саблей. Это показывало, что он сам не намерен сражаться — найдётся кому защитить его тело и его товары.

Вообще-то караванщики всегда вставали рядом с наёмниками, если возникала необходимость, и дрались как черти… Так они сами считали. До настоящих бойцов им как Лотару до Рубоса. Караванщиков было человек двадцать. Рабы не в счёт, им оружие давать опасно. Эти люди не моргнув глазом могли ударить в спину. Для них нападение любой шайки обещало свободу, хотя чаще всего приносило лишь смену хозяина.

До лужайки осталось не больше сотни шагов. Нет, не будет Периак делать привал, а жаль. Уж очень пить хочется.

Внезапно впереди раздался чей-то гортанный, резкий крик, трава зашевелилась, и из неё стали подниматься на ноги тёмные, огромные северные лошади. В мягком седле каждой уже сидел воин с лёгкой пикой, украшенной пучком конских волос. Дассы — сухопутные пираты… Их было много. Лотар насчитал пять дюжин, а из травы рывками, с криками и лязгом сбруи вырастали всё новые всадники.

Разбойники оттачивали этот приём, наверное, месяцами, уж очень гладко у них всё получилось. Не прошло и минуты, как они построились дугой и, пришпорив коней, понеслись в атаку. Лотар перевёл взгляд на своих.

Периак размахивал руками и не переставая кричал. Он пытался развернуть передние повозки и подогнать задние, чтобы выстроить из них круг. Тогда в этой временной крепости удалось бы отсидеться, хотя разбойников было раза в три больше. Но грабители не зря учились лежать под палящим солнцем — теперь кольцо из повозок не собрать, слишком мало осталось времени.

Кое-кто из караванщиков уже и не пытался соединиться с остальными, а разворачивал повозки в сторону степи и что есть мочи нахлёстывал своих коней. Напрасно, подумал Лотар, от верховых, пусть даже и пролежавших пару часов под солнцем, у них столько же шансов уйти, как убежать от Чёрного Дракона.

Рубос уже выстроил своих наёмников в полукруг. А что ещё оставалось? Караван теперь не спасти, но, может быть, разбойники не будут очень уж наседать на решительных и умелых людей. Это позволит хотя бы некоторым выбраться из переделки.

Лотар оказался крайним со стороны пустыни. Это было плохо. Приходилось всё время увёртываться от прицельных ударов пик, каждый из которых, оплошай он хоть на мгновение, мог стать для него роковым. Но зато не нужно было думать о стрелах, лучники выбирали мишени в центре, где люди и животные стояли плотнее. Когда сумка с дротиками опустела, Лотар достал меч и приготовился к рубке.

Наёмники ещё держались. Лишь под тремя из них убили лошадей. Но чего-чего, а найти новую лошадку в этой свалке было несложно. К ним прибилось и несколько караванщиков. Сейчас эти бедолаги теряли всё, что было нажито за годы тяжёлой и опасной работы. Но об имуществе никто не вспоминал, нужно было сохранить жизнь.

Караван уже грабили. Некоторые из возничих поспешно поднимали руки, сдаваясь. Их почти сразу убивали лучники, уж очень они были выгодной мишенью. Другие пытались отбиться саблями. Но когда на тебя нападают с трёх-четырёх сторон, нужно быть Рубосом, чтобы продержаться хотя бы несколько минут. Они тоже погибали, но чуть позже, чем сдавшиеся.

Одна повозка перевернулась, Лотар не знал, что такое возможно. Кони бились в упряжи с дикими всхрапываниями. Сталь звенела о сталь или с хрустом врезалась в живую плоть. Кричали раненые, дико, непривычно и очень громко выли нападавшие… Очень хотелось пить.

Наёмников всё-таки не выпускали. Нападавших было слишком много, чтобы считаться с потерями. Добрая половина их банды развернулась и ударила снова. Люди, которые скакали впереди этого клина, погибли сразу, но чуть позже погибли и те охранники, которые встретили этот удар. А ещё позже круг оборонявшихся раскололся, и теперь дассам осталось только добить уцелевших.

Рубос попытался было сомкнуть кольцо, но на него насели со всех сторон, и он потерял нить боя, а команды, которые стал выкрикивать кто-то другой, никто и не собирался выполнять. Нужно было уходить, хотя это стало почти невозможным.

Лотар обменялся ударами с каким-то высоким варваром, который вскрикивал на каждом взмахе, потом, сумев от него отвязаться, схватился с другим. Отбив его клинок вверх, сделал выпад и, кажется, достал. Добивать его было некогда, следовало выбираться из свалки, желательно в ту сторону, откуда открывался путь в степь. С другой стороны была пустыня, которая сулила медленную, мучительную смерть от жажды. Настоящей жажды, по сравнению с которой нынешняя жажда Лотара была чем-то вроде кухонного ножа против двуручного меча.