ЛОУЛАНЬ и другие новеллы

Наверное, впервые наш читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, и среди героев этих произведений нет ни одного японца.

Вместо мягкой зелени, цветущей сакуры и видов горы Фудзи — бескрайние желтые степи и зыбучие пески глубинной Азии, где не встретить «ни птицы летящей, ни зверя бегущего». Вместо утонченных гейш и благородных самураев — полудикие кочевники неведомых времен, военачальники Древнего Китая, императорские наложницы или совсем уже сказочные принцессы и ведьмы.

И тем не менее это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX века Ясуси Иноуэ (1907–1991).

Житейская биография писателя небогата событиями. Сын военного врача, родившийся на северном острове Хоккайдо, Иноуэ получил литературную известность далеко не в юном возрасте: его первое значительное произведение, рассказ «Охотничье ружье», вышло в свет в 1949 году. К этому времени за плечами

у автора были учеба в университете Киото, недолгая служба в армии в Северном Китае в 1937 году, полтора десятка лет работы в газете «Майнити»…

В 1951 году Ясуси Иноуэ принял решение целиком посвятить себя литературе — и всю оставшуюся жизнь напряженно работал, создав множество произведений в самых разных жанрах, в том числе и на современном ему материале. [1] Но, наверное, главный вклад в популярность писателя на родине и за рубежом внесли его исторические романы, повести, рассказы и эссе — прежде всего те из них, что были посвящены Древнему Китаю и сопредельным с ним землям.

Китай издавна оказывал огромное влияние на культуру соседних стран. Достаточно напомнить, что та же Япония в старину активно заимствовала у материкового соседа очень многое: иероглифическую письменность, религиозные, философские и эстетические концепции и т. п. — вплоть до сюжетов конкретных художественных произведений. Все эти заимствования прививались к местной практике и через некоторое время давали уже чисто японские плоды, в которых нередко с трудом можно было разглядеть черты первоисточника.

В этом смысле «китайские» повести и рассказы Ясуси Иноуэ лежат в русле данной традиции. Так, все произведения сборника «Лоулань» (1959) имеют основу в древнекитайских хрониках — по преимуществу в «Исторических записках» (Ши цзи) — бесценном памятнике китайской классики, принадлежащем кисти выдающегося историка Сыма Цяня (145 — 86? гг. до н. э.)

Однако повести и рассказы Ясуси Иноуэ менее всего похожи на пересказы древнекитайских текстов современным японским языком. Насколько можно понять, метод работы писателя был совершенно иным. Отыскав в анналах китайской истории ростки будущих произведений (это могли быть сюжеты, герои и даже отдельные строчки хроник), он в высшей степени бережно пересаживал их на почву японской художественной традиции и выращивал из этих побегов свои, полностью оригинальные повести и рассказы на общечеловеческие темы: о долге и о чувствах, о любви и ненависти, о верности и предательстве, о взлетах могущества империй и их падении в прах безвестности…

Созданные таким образом произведения отличает удивительное жанровое и стилистическое разнообразие. В них можно найти элементы исторической хроники, жизнеописания, эпоса, мифа, легенды, волшебной сказки, притчи и даже фэнтези, а чаще всего — удивительное соединение этих компонентов, ставшее отличительной чертой стиля Ясуси Иноуэ. Вечные темы, глубокие мысли, блестящее литературное мастерство, фактографическая точность в исторических новеллах и безудержная фантазия в сказочных сюжетах — все это не сможет оставить равнодушным ценителя настоящей высокой литературы.

Евгений Кручина

В древности в Западном крае [2] существовало небольшое царство Лоулань. Название Лоулань появилось в истории Востока примерно в 130–120 гг. до н. э., а исчезло с исторической сцены приблизительно в 77 г. до н. э. Таким образом, царство под названием Лоулань просуществовало на исторической карте Востока всего лишь около 50 лет. Было это более двух тысяч лет тому назад…

Познакомил китайцев с Лоуланем знаменитый искатель приключений Чжан Цянь, [3] которого направил в Западный край ханьский император У-ди. [4] За свой поход Чжан Цянь был пожалован титулом Бован-хоу. [5] Сегодня большая часть территории Западного края входит в состав китайской провинции Синьцзян, [6] однако в то время она являла собой пустынный район к северо-западу от Китая, так называемые «земли варваров», на которых жили «дикие племена». Иными словами, это были некитайские земли, населенные иноплеменными народами. Именно здесь через много веков сложился коридор, по которому пошел культурный обмен между Востоком и Западом и был проложен караванный маршрут, известный как Шелковый путь.

Однако во времена У-ди ни один, даже самый отчаянный храбрец еще не ступал на эту пустынную землю. Ничего не было известно ни о том, насколько велика эта песчаная пустыня, ни о том, какие народы ее населяют, ни о том, какие страны там существуют.

Впрочем, У-ди повелел Чжан Цяню отправиться туда вовсе не потому, что сам испытывал к незнаемым землям под названием Западный край какое-то особое любопытство или познавательный интерес. Дело было в другом. За полосой неизведанных и пустынных земель находилось крупное царство под названием Большое Юэчжи. Экспедиция нужна была императору для того, чтобы создать коалицию с Большим Юэчжи, обрести тем самым огромную мощь и ударить по государству Сюнну, которое постоянно угрожало Ханьской империи. [7] За более чем пятьдесят лет, прошедших с воцарения Гао-цзу, [8] Хань несколько раз отдавали в жены правителям Сюнну китайских принцесс, посылали кочевникам дары, дозволяли им торговать с империей, но нападения и грабежи со стороны сюнну не прекращались.

На набегах сюнну обжигали себе руки все без исключения Сыны Неба — представители китайской императорской династии того времени. Сюнну — агрессивный народ, который кочевал к северу от Китая на пространстве от Сибири до Центральной Азии. По природе свирепые и кровожадные, быстрые и дерзкие, люди сюнну при любом удобном случае выдвигались на юг и нападали на пограничные районы Китая. В стране случались годы без недородов и стихийных бедствий, но годы без набегов сюнну — никогда. Дело доходило до того, что на борьбу с сюнну приходилось бросать едва ли не всю имевшуюся в то время в Ханьской империи пехоту и конников. Во время первого похода У-ди для усмирения сюнну один из варваров, находившихся у них в плену, рассказал, что «когда-то сюнну разгромили правителя Юэчжи и сделали из его головы чашу для вина. Поэтому юэчжи питают ненависть к сюнну, но не имеют союзника для совместного нападения на них и потому находятся в затруднительном положении». Услышав этот рассказ, У-ди решил отправить в Большое Юэчжи своего посла и предложить этому царству совместно выступить против Сюнну. Приняв такое решение, У-ди стал призывать желающих пойти послом в Юэчжи. На этот призыв и откликнулся Чжан Цянь. В 139 году до н. э. Чжан Цянь в сопровождении ста бывших пленников сюнну вышел из уезда Луньси и вступил в земли варваров. Вернулся же он в Хань только через тринадцать лет, а из ста человек, вышедших вместе с Чжан Цянем, вновь ступил на ханьскую землю лишь один. Более десяти бесплодных лет провел Чжан Цянь в плену у сюнну, сумел бежать, пересек обширные пространства, пока достиг, наконец, своей цели — Большого Юэчжи — и приступил к выполнению возложенной на него миссии посла. По дороге домой он опять был схвачен сюнну, но, воспользовавшись смутой в их стане, снова сумел ускользнуть и в конце концов вернулся на родину.

В пятом году под девизом царствования Юань-шо (124 г. до н. э.) Чжан Цянь прибыл в столицу Чанъань и почтительно преподнес императору У-ди отчет о природных особенностях, нравах народов и продуктах труда тех стран, которые он объездил.

Так в истории Китая был впервые упомянут Лоулань, а также большое число других государств, расположенных на этой пустынной территории: Цемо (Черчен), Юйтянь (Хотан), Шачэ (Яркенд), Яньци (Карашал), Луньтай (Бугур), Гуйцы (Куча), Шуле (Кашгар) и другие.