Ловчила
Шрифт:
— Продавец болен. Он позвонил утром и предупредил, что на работу не придет… А вот где директор, никто не знает. Звонили к нему домой, жена Кадамова сообщила, что дома он не ночевал, вчера предупредил ее, что останется у Нечаевых, а утром уже позвонил якобы с работы… Да перепили они вчера все, товарищ майор, — вдруг произнес Женя так, будто успокаивал чем-то расстроенного начальника. — А сегодня "отходняк" ловят.
Раздумывая, Хвостов машинально ответил:
— Очень даже может быть… В общем, так, лейтенант, я побуду здесь, поговорю с оставшимися
— Ясно, Борис Егорович.
Похлопав помощника по плечу, Хвостов легонько подтолкнул его к выходу:
— И максимум обаяния, Женя! — А когда Селиванов уже собрался переступить порог, вдруг вспомнил и громко сказал: — Да к сменщику охранника заскочи, может, он подскажет, как преступник попал в магазин, а заодно его алиби проверь!
Глава вторая
Весна в этом году выдалась затяжная. Дождливые дни перемежались с погожими, впрочем, последних было крайне мало. И вот вдруг вчера наступило самое настоящее лето. Весь город, как по команде, перешел на летнюю форму одежды за исключением нерадивых, которые по утрам все еще выходили из дому в свитерах и пиджаках, но к полудню грозное солнце приказывало раздеться и им.
Женя прел в кителе, и Алик сжалился над ним — завез его домой переодеться. Теперь в "гражданке" Селиванов чувствовал себя легко и свободно.
Свернув с центральной дороги, старенький милицейский "УАЗик" выехал к окраине жилого массива. Алик и Женя вылезли из машины и долго изучали когда-то красочно оформленный, а ныне облупленный и выгоревший план массива, выполненный на огромном листе жести. Нужный дом оказался рядышком. Тяжело урча, "УАЗик" потащился вверх по довольно-таки крутому склону.
Четырехэтажные дома и кое-где попадавшиеся девятиэтажки стояли здесь уступом. Возле каждого дома, как и положено — примитивная детская площадка и площадка, рассчитанная для стоянки трех автомобилей. Нужный им дом был девятиэтажным.
"УАЗик" лихо взобрался на железобетонный мостик, переброшенный через арык, прогромыхал по булыжникам, затем вырулил на асфальт и, заложив крутой вираж, встал как вкопанный на стоянке рядом с новенькой "Нексией"
— На ишаке и то мягче ехать, — проворчал Женя, вылезая из машины и потирая бока.
— Вот в следующий раз на нем и поедешь, — обиделся Алик за своего стального коня.
Женя покачал головой:
— Ну уж нет. На твоей колымаге все-таки предпочтительнее. Ладно, Алик, скоро буду.
— Можешь не торопиться, — водитель удобнее расположился на сиденье с газетой. — Я пока кроссворд поразгадываю.
Упругой размашистой походкой Селиванов направился к дому.
"Девять этажей, по две квартиры на каждом, — прикинул он, войдя в подъезд. — Всего двадцать семь. В каждой квартире в среднем по три человека — итого семьдесят один. Здорово же они подъезд загадили! В трущобах и то опрятнее. Бедный лифт!"
Женя вошел в кабину и начал подниматься на пятый этаж, где, по его расчетам, должна была находиться квартира бухгалтера магазина. Так и есть. На железной двери слева нужный номер. Селиванов нажал на кнопку звонка.
Где-то что-то загрохотало, послышались шаги, однако открывать не спешили. Женя еще раз позвонил. Наконец кто-то подошел к двери и надолго приник к глазку.
Лейтенант достал "корочки" и помахал ими перед круглым стеклышком.
— Уголовный розыск, господа! — сказал он громко. — Откройте, пожалуйста!
Обитатель квартиры некоторое время колебался, но потом дверь все же приоткрылась и в образовавшейся щели возникла взлохмаченная белокурая головка с крупными, чуть навыкате глазами, круглыми щечками и пухлыми губами. Макияж на вышеперечисленных деталях лица дамочки был изрядно подпорчен.
"То ли плакала, то ли стирала", — подумал Женя и, вложив в голос и мимику максимум обаяния, произнес:
— Я, кажется, не вовремя?
Оценивающий взгляд дамочки говорил о том, что молодой человек пришелся ей по душе.
— Милиция вовремя никогда не приходит: либо появляется некстати, либо заявляется к шапочному разбору, — произнесла она с иронией. — Вам кого?
— Ларионову Людмилу Дмитриевну. Это вы?
— Ну, я. Что-нибудь случилось? — вдруг всполошилась бухгалтер.
Помня о факторе неожиданности, Селиванов решил уклониться от прямого ответа. — "Протяну время, а потом, как кирпичом по голове", — подумал он и произнес:
— Может быть, я войду? В доме и побеседуем.
— Ну, конечно! — спохватилась Людмила и распахнула дверь. — Проходите, пожалуйста!
Ба! На молодой женщине была надета трикотажная то ли длинная майка, то ли до неприличия короткое платье. Однако как бы эта одежда ни называлась, она до такой степени оголяла крепкие, чуть коротковатые ноги бухгалтера, что Женя почувствовал себя неловко. Ханжой он не был, но на месте Ларионовой никогда бы не открыл двери незнакомому мужчине в таком наряде. Сама же хозяйка квартиры никакого смущения, похоже, не испытывала. Она выжидающе, с какой-то бесшабашной удалью снизу вверх смотрела на Селиванова.
Женя ступил в прихожую, причудливо освещенную светом, который пропускали витражи, установленные в двух дверях, ведущих в боковую комнату и зал.
— Я Селиванов Евгений Кимович, — представился лейтенант, убирая в карман удостоверение. — Вы одна дома?
Ларионова на секунду дольше, чем следовало бы, задержалась с ответом.
— Одна. Что же все-таки произошло?
— Магазин "Бриллиант" сегодня ночью ограбили. Охранник убит, — брякнул Селиванов и прямо-таки впился цепким взглядом в лицо Ларионовой.