Ловчий в волчьей шкуре
Шрифт:
Он сдвинулся немного вправо.
– Идет охота на волков, идет охота!
На серых хищников, матерых и щенков…
Тут нужно сделать небольшое пояснение: волки не понимают человеческой речи, даже если слова произносит крупный упитанный кот, но и в этом мире, и в том мы отлично считываем образы, возникающие в мозгу говорящего. И потому, представив, как множество голоногих, одетых в странные шкуры, глумятся над стаей, волки завыли от негодования, горя неуемным желанием как можно ближе познакомиться с рассказчиком, особенно с его внутренностями. Щелканье челюстей под веткой стало таким частым и громким, что начало отдаленно
– Ладно, ладно, – пошел на уступку незадачливый сказитель, снова уходя влево. – Лучше вернемся к сказкам. Жили-были три поросенка: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф.
Должно быть, образ трех жирненьких розовеньких поросят, появившихся сразу во всех головах волчьей стаи, несколько успокоил «свободный народ», и те, не выпуская из виду болтающийся из стороны в сторону хвост, на какое-то время прекратили атаки. Ободренный их вниманием кот начал повествование о строительстве домиков из подручных материалов. Их порадовала быстрая и довольно убедительная победа сородича над первым из кандидатов на съедение, и потому стая была настроена дать котофею озвучить последнее слово. Еще бы, сбежавшей добыче надлежало поплатиться за свое коварное бегство!
В отличие от них, я уже знал, чем эта история заканчивается.
Нянюшка в подробностях живописала, как неспособные на открытый поединок свиньи заживо сварили в котле бедное голодное животное. Она рассказывала эту сказку всякий раз, когда старый граф привозил с охоты пронзенного рогатиной кабана, и при этом щедро, с явным удовольствием, подкармливала нас вкусными ломтями жареного мяса.
Увы, это дела минувших дней, а вот увлеченный повествованием кот на радостях позабыл о мерах безопасности здесь и сейчас.
Конечно, из-за этого негодника я чуть было не угодил в свои же силки, но справедливости ради следует признать, что силки-то установил я сам. Как говорится, что уж на зеркало пенять, коли рожа крива? Не знаю, почему мне все же нравилось это странное создание. Может, он мне дал понять, каких высот может достичь наш брат в людском мире, совершенно не стесняясь своей шерсти и клыков? А неожиданная храбрость в момент спасения Алекса и вовсе заслуживала уважения.
И потому, недолго думая, я вновь обернулся человеком и, пользуясь тем, что стая увлеченно слушает рассказ о второй победе их сородича над поросенком, запрыгнул на ближайшую ветку. Волки тут же бросились ожесточенно щелкать челюстями от гнева. Чтобы остудить их пыл, мне пришлось выхватить кинжал и отмахнуться от наседавших зрителей, требовавших продолжения зрелища. Затем, схватив в охапку профессора, я в мгновение ока растаял в воздухе. А вослед нам звучал негодующий вой моих сородичей, так и оставшихся в неведении о судьбе храброго одиночки, вступившего в отчаянный, но, увы, неравный бой с мировым свинством.
Было по-прежнему темно, непроглядно, как бывает только перед рассветом.
– Эй, – слышалось где-то внизу, – вы где? Рене, ау!
Мы находились среди развалин второго этажа башни, а где-то в подполе, уже больше не опасаясь колдуньи, разыскивал нас маркиз де Караба.
– Профессор, где ты?
– А-а-а! Нет, не надо! – заорал кот, выходя из глубокого ступора. – Я еще так молод, я не хочу умирать! Не ешьте меня!
Он вновь отчаянно запустил когти мне в бока, должно быть, приняв за дуб. Невзирая на отчаянное мяуканье, я отодрал его от себя за шкирку. И в этот-то
– Эй-эй-эй! – увидев меня с обнаженным кинжалом в одной руке и трепыхающимся котом в другой, выпалил Командор. – Парень, не надо резких движений! Давай поговорим спокойно. Хочешь, я вытащу меч и отброшу его?
Как потом он сам мне рассказывал, в тот момент ему почудилось, что я готов пырнуть в бок отчаянно размахивающего лапами в воздухе кота. Хотя, казалось бы, не так трудно понять: кому же будет приятно, когда животное, имеющее когти с большой рыболовный крючок, начинает рвать тебя ими, не соображая при этом, что делает.
– Все хорошо, – убеждал Алекс. – Все спокойно. Вот видишь, я снимаю меч.
– Да не нужен мне твой меч! – возмутился я, отбрасывая профессора, бессвязно лепечущего: «Он полетел в котел. Огонь… кипящая вода… О, о, о! Победа! Они спасены!»
– Кто? – обалдело глядя на соратника, уточнил Алекс.
– Маленькие бедненькие поросяточки. Я спас их. Наконец-то они в безопасности. А теперь мне нужно поспать.
Кот рухнул головой в солому и свернулся увесистым рекламным калачом из тех, что гильдия пекарей Турина выносит перед цеховой колонной в день святого Флориана. Мы с Алексом постояли друг напротив друга с оружием в руках, затем, осознав, что бросаться в схватку никто не собирается, уселись подле спящего животного, выдыхая события неуклонно катящейся к рассвету ночи.
Я подумал, это очень кстати. Мне не впервой было драться один на один и со зверем, и с человеком, вот только выступать с охотничьим кинжалом против меча – идея не слишком удачная. Но, похоже, и маркиз не горел особым желанием выпустить из меня потроха. Усевшись, он обвел взглядом руины и осведомился:
– Твоя берлога?
Вот еще, что за блажь?! Что ж я – медведь какой, чтобы в берлоге таиться? Я молча покачал головой, вспоминая, в каком из «ведьминых» горшочков находится снадобье от ссадин и мелких ран, – что-то я не уверен, что Пусик, перед тем как драть меня, тщательно вымыл когти.
– Не хочешь говорить – как знаешь, – пожал плечами Алекс. – Но только никакой колдуньи тут отродясь не бывало.
Я попытался сделать удивленное лицо.
– Да ладно, – Командор досадливо махнул рукой. – Чего уж врать-то? Я пока вас искал, тут все перевернул вверх дном – и ни одной женской одежки. Ни платка, ни юбки. Может, она, конечно, и старая карга, но уж какой-никакой сундук с барахлом должен быть.
Признаться, я об этом как-то не подумал. Но я и не предполагал, что у маркиза де Караба достанет времени устраивать в старой башне форменный обыск.
– Кстати, – Алекс заинтересованно поглядел на меня, как будто вспомнил что-то важное, – вы-то куда подевались?
Я скривился, не зная, что и ответить. Это сейчас мне известно, что собой представляют Алекс Орлов, Алина и их высокомудрый полосатый приятель. А тогда-то я и подумать о подобном не мог. А как в таком случае объяснять, что ты живешь сразу в двух мирах, и в одном из них ты, как бы это помягче сказать, не совсем человек. Вот я и бормочу себе под нос: далеко, мол, были.
И в этот миг Мурзик вдруг как встрепенется. Не зря же говорят: кот – он спит, но мышей видит. Уж не знаю, чем там мои слова навели его на мысль о мышах, но агент 013 вдруг стартовал со всех четырех лап и уселся между нами, бешено вращая светящимися во тьме глазами.