Ловчий в волчьей шкуре
Шрифт:
– И что же, ты видел, кто за ним пришел?
Смотритель конюшни оглянулся, явно не желая, чтобы нас слышали.
– Признаться, да. Какой-то человек в длинном черном плаще с капюшоном. Я прятался в кустах и видел только со спины. Конь вначале, заметив его, заржал и стал рваться на волю. Однако потом словно успокоился. А этот, в плаще, вскочил в седло и умчался, как ветер.
– Так ты не узнал, что это был за человек?
– Да куда там! Говорю же, видел лишь со спины. А там плащ широченный. Но вот что странно: на рассвете граф велел запрячь пару лошадок в возок, послал возницу в городок за сыром для его высочества, а
– На козлах? – уточнил я.
– Нет, в самом возке. Оттуда сапог торчал со шпорой, а потом спрятался. Я б, может, решил, что кому из гостей дурно стало после вчерашнего пира. Набрались они, я вам скажу, преизрядно, некоторых даже водой отливали. Но все одно, их-то кони, как один, тут.
– И что ж ты, – поинтересовался я, – думаешь, что хозяин сапога в повозке и тот, кто умчался на Ульфане, – один и тот же человек?
– Утверждать не берусь. Только шпоры, те, что я видел спозаранку, и там, в лесу, были точь-в-точь одинаковые, как две капли воды.
Такие вот дела, друзья мои. Это ничего, что я именую вас друзьями? Уж если нашли в себе доброты и сил дочитать мои нестройные воспоминания до этих пор, то, сдается, можно не сомневаться в вашем добром ко мне отношении. Благодарю вас за сей труд и смиренно надеюсь, что он не был слишком обременительным.
Вот, доложу я вам, какая ситуация у нас в Монсени сложилась в самый канун охоты. Подозрения мои были, увы, чернее плаща того самого «незнакомца», который ускакал на Ульфане. Я ломал голову, стараясь постичь замысел монсеньора Констана. Но, увы, если свернуть шею кому-либо я могу, не особо напрягаясь, то ломать собственную голову – не самая сильная моя черта. И потому я торопился отыскать известного вам уже высокоученого кота, чтобы поделиться с ним своим открытием, а заодно посоветоваться, как следует действовать в такой ситуации.
Пожалуй, всем нам несказанно повезло, что стараниями графа, ну и, отчасти, самого Пусика, говорящее животное никем в замке, естественно кроме меня, не воспринималось как серьезная угроза. Ведь не опасаются горбатого карлика-шута или говорящего попугая. Это давало ему определенную свободу передвижения.
Как я и предполагал, пылкого котабальеро без труда удалось отыскать в покоях мадам Сильвии. Ну, то есть в покоях Беллучи, принадлежащих мадам Сильвии.
– Так вот оно что, – промолвил кот, наматывая на коготь длинный ус. – А я-то думаю, куда это сиятельство намылился посреди ночи с тюком одежды и охотничьим копьем в руках.
– Охотничьим копьем? – переспросил я, опасаясь, что ослышался.
– Ну да, толстое, короткое, с широким длинным наконечником – я подумал, охотничье.
У меня потемнело в глазах от внезапной догадки.
– Дон Котофан, – пытаясь унять волчье сердце, застучавшее намного быстрее в предчувствии близкого кровопролития, тихо проговорил я, – граф оживил своего младшего брата, чтобы тот убил на охоте его высочество.
– Как это может быть? – кот удивленно округлил глаза.
– Представления не имею, – с мукой в голосе признался я. Будь моя воля, пожалуй и года жизни не пожалел бы, чтобы наперед разведать замысел хозяина Монсени. – По всему видать, сообразив, что Алекс – могучий заклинатель демонов, он решил изменить свой обычный план. Но я вообще не представляю себе, как.
Кот заложил передние лапы за спину и начал прохаживаться взад-вперед по спальне, обдумывая мои слова.
– Проклятье, и времени на разгадывание загадок уже нет.
Я кивнул и сообщил, впрочем, очевидное:
– Сейчас окончится месса, и охотники займут места в седлах.
– Надо действовать очень быстро, – наконец произнес кот.
– Но как? – я развел руками.
– Первое, – дон Котофан сурово поднял указательный коготь, – как можно скорее предупреди Алекса обо всем, что узнал. Второе: надо как-то аккуратно оповестить герцога, что он в смертельной опасности.
– Я слышал, его высочество пожелал видеть Алину перед выездом, – задумчиво проговорил я. – Быть может, она…
– Это хорошо, – полковник оскалил, как сам он потом говорил, в чеширской улыбке свои внушительные клыки, что вполне могло навести оторопь на неподготовленного человека. – Стало быть, я сейчас дам ей наставления.
– Когда я шел сюда, видел стражу у дверей ее покоев. Нынче там четверо охранников, и они, похоже, не склонны пускать кого бы то ни было к ее высочеству.
– Ничего, – отмахнулся кот. – На этот случай у меня есть резервный вариант. Надеюсь, девочка не забыла, чему я ее учил. – Он разгладил усы. – Впрочем, это давняя история, не время сейчас вспоминать.
– Не время, – согласился я, чем вдрызг разочаровал мохнатого умника, так что тот с места в карьер пустился в объяснения.
– Я устроюсь неподалеку от ее окна и буду мяукать морзянкой.
– Чем? – мои брови недоуменно приподнялись. Из всех знакомых слов почему-то вспоминалась овсянка, но как ею можно мяукать – совершенно непонятно.
– Неважно, – дон Котофан махнул лапой, – она поймет. А затем, – агент 013 поправил сапоги, точно собрался бежать, и проговорил задумчиво: – Мне нужно исчезнуть из замка. Но не просто исчезнуть, а сделать так, чтобы кто-то подал сигнал, если граф почему-либо вздумает остаться в замке, или вернуться, прервав охоту, или под любым предлогом спуститься, кхе-кхе, в винный погреб.
– Пожалуй, я знаю, как это сделать, – радуясь собственной, откуда-то взявшейся сообразительности, я хлопнул себя по лбу. – Поговорите с фра Анжело, он сам будет искать встречи с вами. В нужный момент он может ударить в колокол.
– А колокол будет слышен в той самой руине, где мы, – кот смерил меня взглядом, – где мы имели возможность свести, как бы это выразиться, тесное знакомство?
– Ветер нынче в ту сторону, – обдумывая слова агента 013, ответил я. – Стало быть, благовест донесется до тех мест, хоть и слабый.
– О, ты не знаешь моих ушей, – горделиво шевельнул ими дон Котофан. – Я слышу даже, как мышь выговаривает своим мышатам за съеденную церковную свечу.
– Тогда есть надежда.
– Вот и прекрасно, – подбоченился кот. – А дальше я сделаю то, что на моем месте… – он замер, обдумывая слова. – Мнэу, зачем этот самообман! Никто бы ничего не смог на моем месте – только я, только я, все сам, все один. Что ж, действуем, мой друг. И надеюсь, что сегодняшний день принесет нам победу. И каждый из нас достойно исполнит свой долг! В конце концов, я, – он вновь поглядел на меня, словно только сейчас заметив, – да и все мы немало поработали для этого. Осталось лишь блистательно завершить начатое. За дело! Сейчас к Алине, потом – к причетнику, а затем, когда откроют ворота, ты поможешь мне выскользнуть из замка.