Ловец богов
Шрифт:
— Что? — наклоняюсь ниже.
— Меня можно убить, — шепчет Антон едва слышно.
— Хотелось бы, — говорю, — очень хотелось бы, Антон. Но есть одна проблема. Я никогда не убивал людей. — Усмехаюсь. — Я не тот человек, который может придушить лежачего.
— А ты отойди подальше, — Антон кашляет, — подальше… и файерболом, а лучше двумя. Чтоб только мокрое место на асфальте осталось.
— Я не изверг, — отвечаю, — Мы посидим с тобой и подождем Шайтана. Пусть он во всем разбирается.
Я выпрямился и взял Антона за шиворот.
И все-таки, я расслабился. Успел почувствовать дуновение горячего воздуха в спину, но не среагировал. Только чуть-чуть повернул голову… И увидел черный, обгорелый силуэт… Успел заметить куски одежды, влипшей в кожу, короткую щетину волос на голове… успел… деревянная коробочка в скрюченных пальцах с оплавленными ногтями.
— Больше никаких разговоров, — крикнул Хранитель резко, — братишка, только действие! Только действие!
Я неожиданно споткнулся. Ворот рубашки Антона выскользнул из онемевших пальцев. Падая, я увидел перед собой темноту. И нырнул в нее с головой.
4
Они не просто бежали — они почти летели. По-крайней мере, Кхан едва чувствовал асфальт под ногами. Скорее — горячий воздух, бьющий в лицо.
— Быстрее! — Рычал Шайтан, не оборачиваясь. — Быстрее, а то опоздаем!
Лучи замерли в одной точке несколько секунд назад и не двигались. Они спешили к ним, торопились.
И опаздывали.
Воздух обжигал легкие. Кхан порядком отстал, но не терял из виду спину Шайтана. Лучший ученик Хозяина, настоящий убийца, пример для подражания.
«Я тоже теперь убийца, — скакали мысли бешеными лошадьми, — я тоже могу убивать. Хладнокровно, не задумываясь».
И самое интересное — от убийства он ощутил только радость и облегчение. Чтобы ни произошло дальше — жить станет легче.
«Я терпел целую вечность, — подумал он, — теперь можно отдохнуть. В самом-то деле!» Шайтан резко свернул в сторону и пропал из виду. Кхан свернул следом, в узкий неосвещенный квартал. Они бежали молча, звуки шагов громко отражались от стен.
В конце квартала Кхан видел яркое пятно света. Скорее всего, это свет от лучей. Значит, осталось совсем недалеко.
— Готовься убить еще кого-нибудь, — сказал Шайтан, не поворачивая головы.
Мелкая дрожь пробежала по спине. Конечно, Шайтан прекрасно знает, что сделал на крыше Кхан. Знает, но скажет ли о случившемся Хозяину? А, может, убить и его? Нет, Кхан мотнул головой. Азелон был гнилой личностью, он заслуживал смерти. А Шайтан, при всей своей суровости, преданный слуга своего Хозяина. И ничего плохого он Кхану не сделал.
Свет приближался. Кхан приготовился стрелять.
5
«Мы все идем на свет, — подумал Говорухин и нервно захихикал, — одни летят на пламя свечи и умирают, другие, как бедняга Строганов, видят свет в конце длинного коридора и устремляются туда. А мы пойдем на правильный свет. Указывающий перст. Божий знак».
Он повернулся к Красику. Единственному другу, который остался в этом темном, поганом мире.
— Ты с нами, друг? — спросил Говорухин тихо, — пойдешь ли ты в последний путь бить слепых и истреблять иноверцев?
— Твои глаза, — ответил Красик, — они стали черными.
— Раньше я был голубоглазым, — хмыкнул Говорухин, — потом мои глаза становились красными, когда я слишком сильно курил, теперь, вот черные. Нас всегда тянуло к переменам.
Они шли по дороге в сторону, куда указывали тянувшиеся из темного неба лучи. Божий знак, как сказал Хранитель на крыше. Если что, иди за божьим знаком.
Говорухин не знал, что делать дальше. Пока он просто шел. Какие-то странные мысли проникали в голову и не хотели уходить. А еще он вдруг стал говорить «мы», вместо «я». Неужели он теперь не один?
— Красик, посмотри на нас, — Говорухин повернулся к товарищу, — Карась, послушай. Кроме черных глаз, что-нибудь еще изменилось?
— Ты устал, — ответил Красик, — блин, я тоже устал, Гавар. Но мы почему-то не можем выбраться из Ниши.
— А ты пробовал?
Красик кивнул:
— Не выходит.
— Это божий дар, — ответил Говорухин невпопад, — сначала нужно убить всех уродов, а потом уйти отсюда. Нельзя оставить души Строгана и Афимина просто так, в смысле не отмщенными.
— Я не знаю, каким образом мы сможем справиться с тем человеком, — пожал плечами Красик, — ты видел, как он стреляет?
— Мы с тобой офицеры Службы Охраны, — парировал Говорухин, — нас специально учили убивать. К тому же не забывай про Лигу! Все, кто покусится на Лигу, будут уничтожены. И всякие там люди в черном в том числе, ясно?
— Успокойся, Гавар, — взмахнул руками Красик, — уничтожены, так уничтожены. Только где их искать?
— Божий свет, — Говорухин указал вперед. До освещенного перекрестка оставалось всего ничего. Кажется, он даже видел какие-то силуэты на дороге. Сидящую фигурку… или несколько фигурок.
— Странный ты какой, Гавар, — пожал плечами Красик.
Говорухин только ускорил шаг. Он чувствовал, что что-то должно произойти.
Он выскочил на перекресток первым. Как раз в тот момент, когда с другого конца улицы показались две торопливо бегущие фигуры.
Ага. Старые знакомые.
Лицо Говорухина растянулось в довольной ухмылке. Он смотрел на человека в черном и его прихвостня. Человек тоже заметил Говорухина и остановился.
Потом Говорухин увидел сидящего в центре перекрестка Хранителя. И что-то вновь зашевелилось в душе, вызывая странные, необъяснимые чувства. Ухмылка сменилась гримасой боли. Не осознавая, что делает, Говорухин схватился за сердце.