Ловец душ
Шрифт:
– Так значит, Катсук?
– Да, это мое имя. – В голосе Катсука чувствовался оттенок уважительности.
– А зачем? – спросил Иш. Сейчас он занял место рядом с Тсканай. Между ними и Катсуком с мальчиком было футов десять.
Дэвид почувствовал, что эти двое – соперники. Он поглядел на Катсука.
– Мы оба знаем, что открывает разум, – ответил тот.
– Ага, отшельничество и размышления, – сказал Иш. – Так ты считаешь себя шаманом?
– Ты воспользовался правильным
– Я следовал древним путям, – объяснил Катсук. – После размышлений в горах, в холоде и посте, я нашел себе духа.
– И теперь ты стал лесным индейцем, а?
Жестким, холодным голосом Катсук заметил:
– Не называй меня индейцем.
– Хорошо, – согласился Иш и перехватил ружье.
Дэвид перевел взгляд с ружья на Катсука, боясь вздохнуть, опасаясь, что тем самым привлечет к себе внимание.
– Ты и вправду считаешь, что у тебя есть дух? – спросил Иш.
– О, Господи! Какие глупости! – вздохнула Тсканай.
– Я не смог разминуться со своими соплеменниками на своей родной земле. И я знаю, почему вы здесь. Мой дух рассказал мне.
– И почему же мы здесь? – спросил его старик.
– Вы воспользовались охотой на меня, чтобы нарушить хокватские законы, чтобы настрелять дичи, необходимой вашим семьям для того, чтобы выжить, но которая по праву ваша.
Старик усмехнулся.
– Для того, чтобы сказать это, дух не нужен. Ты считаешь, что на самом деле мы за тобой не охотимся?
– Я слышал песню, – сказал Катсук.
– И это она привела тебя сюда, – заметила Тсканай.
– Вот именно, – согласился с ней Иш.
Катсук отрицательно покачал головой.
– Нет, дядя моего отца, ваша песня не приводила меня сюда. Я пришел к вам, чтобы показать нынешнее свое положение.
– Но ведь ты даже не знал, что я здесь, – запротестовал Иш. – Я же слышал, как ты спрашивал у Мэри.
– У Тсканай, – поправил его Катсук.
– Мэри, Тсканай – какая разница?
– Ведь ты же знаешь эту разницу, Иш.
Вдруг до Дэвида дошло, что старик, судя по бойкости его речей, перепуган, но пытается это скрыть. Почему он боится? У него есть ружье, а у Катсука только нож. Во всем был виден страх – в бледности старика, в его заискивающей улыбке, в напряженности старческих мышц. И Катсук знал об этом!
– Ну ладно, знаю я разницу, – пробормотал Иш.
– Я покажу тебе, – пообещал Катсук. Он поднял руки, обратил лицо к небу. – О Ворон! – сказал он низким голосом, – покажи им, что дух мой силен во всем.
– Черт подери, – заметил старик. – Мы посылали тебя в университет вовсе не за тем.
– Ворон! – произнес Катсук, теперь еще громче.
– Перестань
– Ворон!!! – вскрикнул Катсук.
В левой хижине открылась деревянная дверь. Из дома вышли два мальчика, приблизительно в возрасте Дэвида, и остановились, наблюдая за происходящим на поляне.
Катсук опустил голову, сложил руки.
– Я видал, как однажды он призвал птиц, – сказал Дэвид и тут же почувствовал, что сморозил глупость. Все присутствующие не обратили ни малейшего внимания на его слова. Неужели ему не верят? – Я видел, – повторил мальчик.
Тсканай снова поглядела на него и резко дернула головой. Дэвид видел, что она тоже не хочет поддаваться страху. А еще в ней была злость. Из-за этого у нее даже глаза заблестели.
– Я воспринял то, что дает Ворон, – сказал Катсук, а потом начал петь, очень тихо – странный мотив с резкими и щелкающими звуками.
– Прекрати, – сказал ему Иш.
Зато Тсканай была заинтригована.
– Ведь это всего лишь имена.
– Это имена его мертвых, – объяснил ей старик. Глаза его блеснули, когда он обвел взором всю вырубку.
Катсук прервал свою песню и сказал:
– Ты ощущал их присутствие, когда пел вчера вечером.
– Не говори глупостей, – вспыхнул было старик, но страх чувствовался в его голосе, потом Иш задрожал и смолк на полуслове.
– Что ощущал? – настаивала на своем Тсканай.
Холод сковал грудь Дэвиду. Он знал, что имеет в виду Катсук: Здесь, в этом месте, были духи. Мальчик ощущал погребальный гул деревьев. Он затрясся от ужаса.
– Когда вы пели призывную песнь, я слышал, что они здесь, – сказал Катсук и коснулся своей груди. – Они говорили вот что: «Мы – люди каноэ. Мы – китовые люди. А где ваш океан? Что вы делаете здесь? Это озеро совсем не океан. Вы сбежали. Киты насмехаются над нами. Они подплывают к самому берегу, чтобы пускать свои фонтаны. А ведь когда-то они не посмели бы так сделать.» Вот что сказали мне духи.
Иш прочистил горло.
– Ворон защищает меня, – добавил Катсук.
Старик покачал головой и начал подымать свое ружье. В этот миг из деревьев, окружавших озеро, вылетел один-единственный ворон. Его глазки-бусинки осматривали всю поляну. Он уселся на верху самой большой хижины и вытянул голову, как бы желая получше видеть людей.
Иш и Тсканай повернули головы, чтобы проследить за полетом птицы. Девушка обернулась сразу же, Иш гораздо дольше изучал ворона, прежде чем повернуться к Катсуку.