Ловец мудрости
Шрифт:
Существовала куча удивительных продуктов, таких как Блестящее Шоколадное Опралине Ботекотти. Магическое пралине давало каждому, кто съедал его, невероятный голос оперного певца, последствия которого длилось около пяти минут, достаточных для одной песни. Были также Морфинг Мальвы – изменяющие конфеты, - которые обладали возможностями временно изменить внешний вид человека, предоставляя ему силу заклинания Метаморфмагус. У них так же были Веселые Бобы, которые погружали едока в короткие фазы эйфории.
Фея-Нить, однако, была наиболее интересной формой конфеты с точки зрения внешнего вида. Их изготавливали в
Эдвард поймал меня за разглядыванием сахарных сгустков и настоял на покупке для меня палочки. Ассистент даже разрешил нам выбрать цветы, какие мы хотели. Мой букет состоял из подснежников, «дыхания ребенка» [дзипсофил], жасмина и цветов апельсинового дерева. Все это сооружение на голове окружала серебряная Фея-Нить. Остальные последовали примеру Эдварда и, казалось, решили, что купив мне различные сладости, смогут выразить свою признательность за зелье, что я приготовила для них. Я не знаю, почему они так настаивали - это же на их деньги я покупала ингредиенты, в конце концов, и это было не так, как если бы мне пришлось затратить много времени, чтобы приготовить его, - но я предполагаю, что они хотели отплатить. Я получила все, от Скользких Карамельных Змей до Опралине. Нить была моей любимой на сегодняшний день, хотя я не пробовала другие конфеты.
В течение часа мои волосы были усеяны прекрасными белыми цветами, и всякий раз, когда фея вылетала из листьев и лепестков, чтобы украсить мои цвета красного дерева волосы, я не могла подавить девичий импульс хихикнуть. Эдвард находил, что это очень забавно по некоторым причинам.
Он и его семья так же получали удовольствие от Лоллипокетс, как и я. Они, казалось, радовались тому, что нашли такие конфеты, которые могли бы на самом деле попробовать и оценить.
– Я никогда не пробовал леденец прежде, - просиял Карлайл.
– Из какого типа крови он сделан? – спросила я.
– Чем-то похож на разбавленную кровь человека, - произнес Эммет, спустя мгновение, его лицо стало задумчивым. – Это напоминает мне об арбузах.
– Арбузах? – усмехнулась я.
– Да. Арбузами все еще пахнет, но их аромат далеко не так силен, как аромат апельсинов или клубники – они водянистые… и сладкие, но все же приятные.
– Интересно, - сказала я, улыбаясь, когда мы вошли в коридор, отмеченный драконом.
Мы спускались вниз по скалистой лестнице, которая, казалось, была бесконечной. Наконец, однако, мы достигли основания, проход открыл вход огромный зал, точно такой же, как в прошлый раз, только этот был в разы больше первого. Сотни факелов крепились на стенах, освещая пространство и колоссальный скелет, лежащий в центре.
– Это что, дракон? – спросила Розали, которая была полностью поражена этим зрелищем.
– Да. Это прародитель Опалайе. Их обычно находят в Новой Зеландии, но некоторые мигрировали, когда не смогли найти свободной территории для проживания. Этот вид сравнительно небольшой для драконов.
– Небольшой? – произнес Эммет недоверчиво.
–
– Не уверен… Что-то столь же высокое как слон, может быть.
– Ну, эта вещь, безусловно, выше, чем слон, - высказал Джаспер. Он, как и его брат, смотрели с удивлением. Увиденного было достаточно, чтобы отвлечь его от леденца на палочке, который он яростно лизал с тех пор, как купил его.
Мы провели час в музее – Каллены очень хотели увидеть все и как обычные туристы, их волнение заставило их сделать невероятное количество похожих снимков. Элис заставила мужчин позировать перед останками. Зрелище было на самом деле довольно забавным: они напрягли мышцы, как будто намекая, что это они самостоятельно убили существо. Потом, конечно, они заставили девушек сделать тоже самое. Эммет задрожал от смеха, когда посмотрел на меня, и громко заявил, что кролик побьет меня в состязании в силе. Это было, когда я пригрозила добавить в его порцию драконьей крови микстуру, уменьшающую силу. После этого он был более осторожен.
Были и другие интересные вещи в выставочном зале, в том числе сохранившаяся кожа дракона. Чешуйки были радужными и жемчужными и блестели на солнце, хотя и не так ярко, как кожа вампира. Каждый из Калленов отметил, какими прочными они выглядели, и хотя они могли бы разорвать их на части, чешуйки было бы неимоверно труднее уничтожить, чем шкуру медведя.
– Это было невероятно, - произнес Карлайл, когда мы вышли обратно на свежий воздух. – Одно дело услышать, что драконы существуют, и совсем другое – увидеть это самолично.
– Согласен, - подтвердил Эдвард.
Я кивнула – это была единственная вещь, не подлежащая сомнению.
– Есть ли кто-нибудь поблизости? – спросила я, не желая рисковать возвращением в Берли Хедс, пока не была уверена в безопасности этого.
Взгляды вампиров изучали пейзаж, в то время как они сами внимательно вслушивались в звуки человеческой деятельности.
– Никого нет по эту сторону скалы, - произнес Эдвард. – Местные аборигены находятся по другую сторону.
– Хорошо, хорошо, пошли… оу!
Семеро тут же отреагировали на мое восклицание, беспокойство отчетливо было видно на каждом лице.
Я уставилась на свою руку в замешательстве, где разместились крошечные красные отметки.
– Должно быть, насекомые покусали, - пробормотала я, нежно поглаживая пальцами пятнышки. – Ну… давайте возвращаться.
Мы вернулись в наш лагерь в течение одной минуты. Розали предложила провести нам весь день внизу на пляже, так как сейчас был только час дня. Вампиры начали новый диалог, обсуждая то что-то одно, то другое, я не была уверена что именно – в действительности я не концентрировалась на них, потому что только что увидела чрезвычайно интересные облака.
Я тихо хихикнула, глядя на это… Потом я захихикала еще немного, немного громче на этот раз… А потом я разразилась полномасштабной истерикой.
– Гм, Белла, - произнес Джаспер, в выражении его лица были развлечение и недоумение, - ты в порядке?
Я попыталась ответить, но не смогла заставить слова вылететь из груди, было трудно, и я едва могла дышать. Я попыталась вытереть слезы с моих глаз, но больше размазала их.
– Белла, что случилось? – спросил Эдвард, выражение лица которого соответствовало брату.