Ловец теней
Шрифт:
— Чем лучше ты обращаешься с оружием, — поучал Кальдера, — тем дольше оно тебе прослужит. И в благодарность в трудную минуту спасет жизнь. Так, последний выстрел, и пошли, покажу, как чистить.
В отличие от уборки в доме и протирания пыльных книг, уход за оружием Тьяго тоже нравился. Было в этом что-то романтическое.
«Когда у меня появится собственный пистолет, — думал он. — Назову его Гердой».
Сеньор Кальдера где-то раздобыл чертежи особняка де Лауль и, расстелив их на кухонном столе, принялся разрабатывать план. Тьяго предстояло
— Перед входом в особняк меня обыщут, — говорил Кальдера. — У де Лауль жесткая политика насчет насилия. Поэтому все наше оружие ты принесешь с собой. Пока будешь меня ждать, я выведу де Алуа в коридор, и дальше мы вместе его допросим.
— До сеанса или после? — спросил Тьяго.
— Хорошо бы, конечно, до. Но тут уж по обстоятельствам. Тебе понадобится еще кое-что.
Кальдера поднял лежавший на стуле мешок и протянул ему. Внутри оказался черный сатиновый плащ и маска с кружевами.
— Это еще зачем? — Тьяго нахмурился.
— Все гости де Лауль будут в масках. Тебе лучше не выделяться.
Тьяго почувствовал, как внутри все сжалось от дурного предчувствия. Но не говорить же об этом вслух. Еще не хватало, чтобы Кальдера счел его трусом.
Сеньор не обратил внимание на его сомнения и продолжил все тем же деловитым тоном:
— Помимо оружия мы возьмем с собой убивающие теней свечи и склянки с вердальской смесью. Я научу, как ее готовить. Пойдем в лабораторию.
Вердальской смесью Кальдера называл зеленую жидкость, пахнувшую чесноком, в которой Тьяго перепачкался в своей первый визит в подвал сеньора. Она же спасла его от ульфура. Примечательна эта смесь была тем, что не причиняла вреда человеку, а вот одержимым и проклятым от нее сильно доставалось. Бедный зверь тогда ослеп.
Готовилась она на основе святой воды, толченого чеснока и целого списка ингредиентов, которые, как оказалось, было не так просто достать. А некоторые потом надо было еще и специально обрабатывать.
Тьяго быстро понял, что химия — не его наука. Все надо было делать точно, выверяя дозы. Кальдера использовал ложки и стаканчики разных размеров, и каждый шаг отмерял по песочным часам, коих у него было несколько.
— Помни, что халатность в подготовке может стоить жизни, — говорил сеньор. — И не только твоей.
От этих слов дурное предчувствие только усиливалось.
***
Полторы недели пронеслись как полтора дня, и вот Тьяго уже лежал в огромном сундуке на запятках кареты. Он слышал, как они проехали через ворота верхнего города, где Кальдера показал стражнику пропуск. Затем долго держали прямо, пока не свернули и не остановились.
Сеньор заранее предупредил Тьяго, что первая остановка будет у дома баронессы, и ему нужно сидеть тихо.
Но женщину ждали бесконечно долго. Он даже умудрился задремать и проснулся, лишь когда услышал чуть писклявый голосок:
— Александр, как я рада, что вы едете со мной!
Еще несколько долгих минут ушло на расшаркивание и обмен любезностями. Как оказалось, Кальдера умел флиртовать. Жалко, он не видел его лица.
Загрузившись, наконец, в карету, они снова тронулись. Тьяго слушал цоканье копыт по брусчатке и уже ни о чем не думал.
Когда они остановились, и вокруг раздались голоса, он понял, что на этот раз прибыли к сеньоре де Лауль. Выждав, пока все стихнет, он осторожно приподнял крышку сундука и выбрался на воздух.
Спрятавшись за каретой, Тьяго осмотрелся.
Мальчишки в нижнем городе считали, что Кальдера жил в особняке, и только сейчас становилось понятно, что его дому было далеко до этого звания, как волку до луны.
Сеньора де Лауль занимала здание раз в десять больше, и это если не считать пристроек и флигелей. Вокруг раскинулся яблоневый сад, припорошенный снегом, а от улицы отделяла решетка в два человеческих роста. К широкому крыльцу особняка вела мощеная дорога, от которой, словно ветви от ствола, отходили дорожки поменьше.
Тьяго нес на себе две шпаги, два пистолета, два кинжала и бесчисленное число мешочков и сумок на поясе и перекинутых через плечо. Не шуметь было непросто, но окутавший город вечерний сумрак был на его стороне.
Подобравшись к стене, он попытался определить, какое же из одинаковых окон вело в комнату прислуги. Почему-то на чертежах и в жизни здание выглядело по-разному.
Выбрав окно, перед которым рос огромный куст, Тьяго выждал, пока стражники у ворот не впустили очередную карету. Занятые проверкой приглашений и приветствием гостей, они не услышали звук битого стекла.
Тьяго схватился за уступ и, упираясь ногами в каменную кладку цоколя, забрался на подоконник, а через него в комнату.
Внутри было темно, стояло пара диванчиков и столик. На жилище для прислуги не походило, но поворачивать назад было некогда. Достав из заплечного мешка плащ и маску, парень принарядился. И вовремя, потому что дверь отворилась, и внутрь вошел мужчина в сопровождении красотки в весьма откровенном платье.
— Простите, не знал, что тут кто-то есть, — извинился он.
— Нет, это вы меня простите, — Тьяго поклонился и выскочил в коридор.
За спиной раздался заливистый смех, и неизвестному сеньору стало не до него.
Одинаковые двери смотрели в коридор, как часовые. Послышались отдаленные голоса, и Тьяго торопливо свернул налево и поднялся по лестнице.
В дом прибывало все больше гостей, где-то заиграла музыка. Холлы и комнаты особняка наполнялись людьми в масках в компании полуобнаженных девиц. Лавируя между ними, Тьяго нашел двери, за которыми, согласно плану, располагались покои сеньоры де Лауль. Но у порога стоял толстый лакей со скучающим видом и, судя по всему, не собирался никуда уходить.