Ловец теней
Шрифт:
— Я знала, — прошептала она. — Знала…
— Эла, — он поцеловал ее в макушку.
— Знала, что ты примешь его в своем сердце, — закончила сестра.
В уголках ее глаз выступили слезы счастья. Она широко улыбалась. А Тьяго стоял растерянный, словно его только что стукнули пыльным мешком.
Сестра была дома. Но это больше не была та Элоиза, которую он помнил.
— Чего все застыли? — вывел из оцепенения звонкий голос матери. — Давайте пообедаем!
***
Ближе
— Где ты был? — вместо приветствия спросил он.
— Не мог пережить то, что случилось, — ответил Тьяго, и в этом был абсолютно искренен.
Диего посмотрел на него с подозрением.
— Ты не знаешь, что Кальдера сбежал? — спросил он. — В монастыре неизвестные устроили кровавую бойню. Нам пришлось казнить другого заключенного.
— Как? — только и сказал Тьяго.
— Его Святейшество первым делом подумал на тебя. Приказ о твоем аресте был уже почти готов. Если бы не Дюваль. Он заверил, что видел тебя молящимся всю ночь. Надеюсь, ты не совершаешь ту же ошибку, что и твой сеньор.
Андрэс заступился за него? Но почему? Неужели он знает… Тьяго вспомнилось, как на суде искатель спросил о девичьей фамилии его матери.
— Сантьяго? — вывел его из задумчивости Диего.
— Простите, монсеньор, — торопливо ответил Тьяго. — Я сам не свой. И я не знал, что за мной наблюдали. Но совру, если скажу, что не рад новостям.
— У тебя нет идей, куда Кальдера мог податься?
— Нет, — тут и врать не пришлось.
— Что ж… Думаю, тебе можно несколько дней передохнуть. Прийти в себя.
— А потом?
— Потом у меня, возможно, будет для тебя работа. Во всех случаях, Сиригард пока не покидай.
— Да, монсеньор.
— И помни, что для всех сегодня утром казнили именно Александра Кальдеру.
Тьяго не нужно было повторять дважды.
Следующие пару дней он не слышал голоса бога. То ли тот пропал, чтобы дать ему те самые три дня, то ли план Анжелики сработал. Тьяго надеялся на последнее, но мысленно готовился к худшему. А потому предпочел все отпущенное время провести с теми, кого, быть может, больше не увидит.
Он сходил с мамой и Элоизой на весеннюю ярмарку в центре нижнего города и накупил обеим леденцов. Они покатались на карусели, а потом наелись до отвала свежей выпечки.
— Как дела у Генри? — поинтересовалась сестра.
— Он переехал, — уклончиво ответил Тьяго.
— Вы больше не друзья? — удивилась Элоиза.
Это было тяжело признавать.
— Я слышала, его отцу предложили место в верхнем городе, — заметила матушка. — Не каждому так везет.
«Что ж, — подумал про себя Тьяго. — Пусть у Генри все сложится».
Как и с Гердой, ему казалось, что лучшее решение — отпустить. Кальдера однажды заметил, что они живут в удивительном мире, в котором возможно очень многое. Беда лишь в том, что уже случившееся исправить нельзя.
А иногда очень хочется. Элоиза все же вернулась домой. И Тьяго надеялся, что постепенно она отойдет от внушений секты. Просто надо дать ей время.
За ужином Карлос неожиданно отвел его в сторону и, склонившись к уху, прошептал:
— Спасибо. Спасибо, что вернул ее, — и чуть сжал его плечо.
От отчима, как всегда, пахло выпивкой. Но в тот вечер он не казался таким уж пьяным. А когда Тьяго посмотрел ему в лицо, то заметил в уголках покрасневших глаз слезы.
На утро к ним домой приехал посыльный с письмом от Диего. Первый Ученик отправился на встречу с Учителем, и аюдант приглашал в главный собор верхнего города на церемонию назначения преемника.
Тьяго не хотелось ехать. Он слишком устал от церкви с их интригами. Но ему подумалось, что Дюваль должен быть там. И это возможность еще раз посмотреть на своего отца.
По случаю Тьяго нарядился, насколько позволяли средства, и взял с собой трофейную шпагу. Ту самую, которую выиграл, если это так можно назвать, на турнире у де Алуа. Если до этого она жгла ему руки, то сейчас это уже не казалось важным. Когда до возможного забвения остается полтора дня, приоритеты меняются. Да и вряд ли ему доведется пускать ее в ход. А так хоть соответствует парадному выходу.
В соборе Тьяго попал в разодетую толпу дворян и церковников. Он искал Диего, но первым наткнулся на графа де Рианье.
— О, какая встреча, — обрадовался мужчина. — А я тебе как раз собирался писать.
— Мне? — удивился Тьяго.
— Хочу кое-что предложить. Но да сейчас не время и не место. Вечером поговорим.
Заинтриговав, граф отправился здороваться с какими-то своими знакомыми, а Тьяго все же отыскал аюданта недалеко от первых рядов, но близко подойти не смог. Часть собора была оцеплена стражей, потому что на церемонии присутствовал сам король с семейством. И в его окружение допускались только высокопоставленные служители церкви.
Найдя место на дальнем краю от прохода, Тьяго сел. И вовремя. Потому что левая дверь от алтаря распахнулась, и зрители, как по команде, стихли. Перед солнцем Учителя выстроились в ряд искатели.
Они вознесли руки вверх, едва не касаясь друг друга тельными сторонами ладоней, и начали молиться о благословении Учителя для всех собравшихся.
Тьяго смотрел на Дюваля. И теперь, кажется, даже видел их сходство. Внутри же оставались смешанные чувства. Как на отца, он на него больше не злился. Понимал, почему тот ушел и почему ничего не объяснил матери. Но как на церковника… Кальдера годами хранил его тайну, даже его уговаривал ничего против Дюваля не предпринимать, а тот все равно использовал наставника в своих интригах.