Lover In Low Light

Chrmdpoet

Рэйвен вздохнула, глаза медленно опустились:

— Это никогда не было кончено, Кларк. Ты знаешь это.

— Знаю.

— И ты не хочешь умереть, — прошептала Рэйвен, скользя рукой по животу Кларк и притягивая её ближе к себе. — Думаю, впервые за долгое время ты действительно хочешь жить.

***

Она старается не выходить лишний раз, чтобы случайно не встретиться с Кларк. Нет. Это не то, что она делает. Лекса идёт в «Great Grounds» не потому, что это любимое кафе Кларк. Она идёт туда потому, что они делают превосходный карамельный макиато и ещё лучше делают ванильные булочки, или, по

крайней мере, они знают её вкусы и уже привыкли делать то, что любит Лекса, поэтому она туда и тянется.

Это так. Только и всего.

Тот факт, что кафе находится на другой стороне города, в двадцати минутах ходьбы от работы, не имеет никакого значения. Тот факт, что свой законный перерыв Лекса и Кларк всегда тратят на полуденный кофе, а никак не завтрак, тоже не имеет значения. И тот факт, что у Лексы не перестаёт трепетать желудок с момента начала перерыва, уж точно не имеет никакого значения.

Факт, что Кларк стоит в очереди у прилавка, когда Лекса входит в дверь, совсем не важен.

Когда колокольчик прозвонил, оповещая о приходе Лексы, Кларк оборачивается, будто ждёт её, и их глаза встречаются. Это происходит на автомате, словно на магните, и это уже не впервые. На самом деле это уже третий раз за последние десять дней с момента их ужасной, неловкой встречи в галерее Кларк, когда они случайно столкнулись друг с другом.

Первый произошёл на углу рынка в центре города, где раньше они часто покупали лапшу-рамен за три доллара. Это дерьмовый маленький магазинчик, в котором постоянная суматоха, и он вечно грязный. Но там есть сироп практически любого вкуса, который только можно представить, а Лекса имеет слабость к вишнёво-ванильно-черничным Dr. Pepper. Они с Кларк столкнулись на входе, когда одна только приехала, а другая уже уезжала. Они остановились, Кларк подпёрла локтем дверь. Вселенная буквально визжала от их почти насильственной встречи, но ни одна не произнесла ни слова. Казалось, что они обе забыли, как говорить. Вместо этого они просто стояли и смотрели, а затем на лице Кларк появился маленький намёк на улыбку, грустную, но прекрасную, и, прежде чем уйти прочь, Лексе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не следовать за девушкой. Инстинкт сделать это был подавляющим.

Второй раз был полной случайностью. Они встретились на тротуаре, недалеко от магазинов и старого кафе, куда Кларк часто заглядывала вместе с мамой. Лекса старалась не поворачиваться. Она старалась не смотреть назад, когда блондинка прошла, но не смогла с собой совладать и взглянула через плечо, обнаружив, что Кларк тоже обернулась. Слова сорвались с уст Лексы прежде, чем она смогла их остановить:

— Здесь холодно, — сказала она через плечо, надеясь, что слова не погибнут на холоде по пути к Кларк. Глаза защипало от слёз, губы практически расстались с улыбкой прежде, чем Кларк сказала ей в ответ.

— Здесь прекрасно.

Лекса продолжала говорить себе, что это лишь совпадение, что она просто отступает к старым привычкам и устоям давних лет, когда она ещё жила здесь, но часть её знает: то, что она делает, — это ищет человека, которым не должна быть. В конце концов, во всех её старых привычках и устоях фигурирует Кларк Гриффин. Или, вернее, фигурировала.

Какая-то часть её знает: она должна сожалеть, но нет, она не сожалеет.

Видеть Кларк, быть рядом с ней… заставляет чувствовать себя хорошо, слишком правильно, чтобы быть ошибкой.

Лекса делает шаг в сторону Кларк, она поворачивается в её сторону, и, хотя в кафе есть несколько человек, им кажется, будто здесь только они. Воздух густой и тяжёлый, Лекса смотрит на затылок Кларк и вспоминает, каким образом она раньше водила пальцами по белокурым прядям, и это всё, что ей нужно. Ей достаточно просто стоять здесь и смотреть, но затем Кларк делает заказ и отходит, и Лекса устремляет свой пристальный взгляд вперёд, вынуждая себя не следить за тем, как Кларк уходит.

Имя Кларк звучит прежде, чем Лекса успевает сделать заказ, и глаза девушек встретились буквально на мгновение, когда блондинка забрала свой напиток. Лекса думает, что вот оно. Они разделят этот взгляд, определённо ради которого девушка шла все эти двадцать минут, а затем Кларк уйдёт, и они вернутся к их обычным дням. Они вернутся в их разные жизни.

Когда Лекса взяла свой напиток и развернулась, чтобы уйти, она видит, что Кларк сидит за столиком для двоих спиной к ней. Сердце Лексы готово остановиться от перегрузки, её внутренности суматошно скручиваются. Кларк хочет, чтобы она присоединилась? Это знак, что Кларк хочет пообщаться?

Теперь они видели друг друга четыре раза, учитывая и ночную встречу в галерее, и только единожды они почти обменялись фразами, вслух, друг с другом. Они не воссоединились и не нагнали все эти годы. Они не касались друг друга и не обнялись. Словно они на цыпочках ходят у невидимой границы, боясь её пересечь, несмотря на то, как отчаянно обе хотят это сделать.

Может, глупо думать, что Кларк хочет с ней общаться. Может, Кларк просто наслаждается холодным днём на любимом месте. Может Кларк себя прекрасно чувствует на своей стороне невидимой границы.

Достаточно всего семи секунд, чтобы Лекса убедила себя, и она делает быстрый шаг в сторону выхода, чуть ли не бегом проносится мимо Кларк и терпит крах у стеклянной двери. Её тело, видимо, имеет другие планы, потому что она делает три уверенных шага и внезапно садится на стул напротив своей бывшей.

Глаза Кларк фокусируются на Лексе, когда та села, и на мгновение девушка думает, что блондинка сейчас попросит её уйти, но вместо этого она улыбается. Она улыбается, словно это всё, чего она хочет, и облегчённый вздох выходит из губ Лексы прежде, чем она смогла остановить его. Это вызывает у Кларк тихий смех, и брюнетка, не понимая, что происходит, тоже начинает смеяться.

Это мягко и синхронизировано, они обе погружаются в это на мгновение. Смех прекращается мягким вздохом Кларк, которая подпирает подбородок рукой и облокачивается на стол, глядя на Лексу.

— Ты хорошо выглядишь, — подмечает она, и слова еле слышны, словно Кларк не хотела их произносить, но тем не менее Лекса их ловит.

Губы растянулись в улыбке, и брюнетка покачала головой, отвечая:

— Ты тоже, Кларк.

Они обе останавливаются на том, как голос Лексы окутывается вокруг имени Кларк, словно старый, любимый свитер — тепло и нежно, такой ласкающий и родной. Она слышит его на своём языке и упивается тем, как это заставляет Кларк закрыть глаза с тихим мурлыканием.