Шрифт:
– Так уж и быть, давайте зачетку, поставлю «удовлетворительно».
– Почему? – сначала девушка удивилась, но через несколько секунд у краев ее век начала собираться влага.
– А кто ни на один вопрос толком ответить так и не смог, я что ли? Давайте сюда зачетку или приходите на пересдачу.
Других вариантов, кроме как согласиться, не было. Обидно просто. Ладно, если бы она не учила, а так, вызубрив «от А до Я» девяносто семь билетов из ста, девушка неплохо ориентировалась и в оставшихся трех, но… Во-первых, преподаватель, являясь той еще врединой семидесяти трех лет от роду, не разрешил поменять билет. Во-вторых, задавал множество каверзных дополнительных вопросов. И наконец, «допрос» ее потока длился аж до половины восьмого вечера. В общем, закон подлости в действии…
Ехать теперь придется ночью. Конечно, летом темнеет достаточно поздно, но это уже не имеет никакого
– Ну, хоть сессия закончилась, - вздохнула девушка, забрасывая на спину довольно увесистую дорожную сумку, - каникулы. Родителей увижу, сто лет дома не была.
Ее звали Алиса, или просто Лиса. Именно так, с ударением на первый слог. Правда, отец иногда все-таки называл ее лисой в шутку. В свои девятнадцать лет он ничем не выделялась среди сверстников: синее платье в белый горошек, удобные туфли на низком каблуке, рыжие волосы, собранные в «конский хвост», немного веснушек на лице и ни грамма косметики (на макияж с утра не хватало времени, уж очень девушка любила подольше поспать). Никаких особых заслуг в спорте или учебе. Серые будни ее жизни изредка разбавлялись посиделками в кафе, прогулками в парке и походами в местный кинотеатр с подругами. Ничего необычного. Хотя, нет, кое-что все-таки имелось: у Алисы была машина – новая, светло-зеленого цвета. Она выиграла ее во время новогодней акции в торговом центре родного города, но никто в это почему-то не верил, даже подруги. Среди студентов университета было множество версий получения ею транспортного средства: от самой банальной, вроде «родители подарили», до тех, о которых даже думать стыдно. Как бы там ни было, Алиса с облегчением отправила сумку на заднее сиденье автомобиля, сама устроилась в водительском кресле, завела мотор и через десять минут выехала на довольно оживленную трассу, ведущую в город детства.
Поездка продолжалась уже два с половиной часа. Вдоль стекла, словно проворные светлячки, проносились фонари и окна редких одноэтажек, силуэты деревьев в темноте напоминали сказочных существ, а дорога ужом бежала вперед, сливаясь с горизонтом. Девушка, чтобы не уснуть, включила музыку и барабанила по рулю пальцами в такт. Неожиданно зазвонил телефон:
– Мама. Волнуется, наверное, - Лиса должна была приехать еще три часа назад, - конечно, где ж это видано, чтобы экзамен длился до самого вечера! – аппарат не унимался. – Лучше отвечу, а то навыдумывает себе всякого… - Алиса было потянулась к нему, но тот, вибрируя, дополз до края сидения и подстреленной птицей ухнул вниз, продолжая героически жужжать и после падения, - да что же за день то такой?!
Девушка, осторожно придерживая руль, шарила рукой по коврику на полу. Безрезультатно. Тогда она наклонилась и попыталась таким образом найти не замолкающий телефон. Наконец узрев, схватила его и постаралась как можно быстрее вернуться в исходное положение.
Последнее, что она увидела в тот момент – ослепляющий свет фар автомобиля, несущегося прямо на нее…
***
Яркий свет бил прямо в глаза.
Алиса сделала отчаянную попытку скрыться от него и перевернулась на другой бок. Оказывается, это бесполезно, если изголовье твоей кровати располагается у самого окна - солнечные лучи падали на лицо, куда бы она ни повернулась. Тогда Лиса нырнула под покрывало. Эффект получился сродни тому, если бы девушка пыталась защититься от ядерного бета-излучения листом бумаги - это ни капли не улучшило ситуацию. Поэтому ей все-таки пришлось встать. Точнее, пока только сесть в кровати, широко зевнуть и начать священный ритуал, без которого не обходилось ни одно ее утро:
– Потягушки, потягушки, потягу-у-ушечки!
– девушка старательно тянулась макушкой и руками как можно выше. Папа еще с детства твердил Алисе, что если она, лентяйка эдакая, не хочет по утрам делать зарядку, надо обязательно хорошенько потянуться, дабы разогнать кровь по организму. Не то чтобы девушка ленилась (хотя, похоже, именно так все и было), просто любила понежиться в уютной теплой постели лишних пятнадцать минут перед тем, как суматоха дня накроет ее с головой.
Лучи упрямо пробивались сквозь лохматые рыжие волосы и тоненькую льняную пижаму, создавая впечатление, будто Алиса светилась изнутри. Прохладный летний ветерок заставлял сотни мурашек носиться туда-сюда по спине и рукам, окончательно выдергивая девушку из рук сладкой дремы. Лиса опустила ноги на ковер, сжала пальцами его ворсинки и, нащупав плюшевые тапочки, просунула в них ноги. Встав с кровати, медленно открыв сначала один глаз, затем другой, она огляделась вокруг.
Помните чувство, когда после длительной поездки возвращаешься домой? Все кажется немного другим, даже знакомые с раннего детства вещи приобретают некий ореол загадочности. Именно это ощущение сейчас переполняло девушку. Она очарованная и слегка удивленная обходила комнату, легонько касаясь рукой предметов, без которых когда-то не представляла
Старый будильник с трещиной в желтом пластиковом корпусе. Однажды после бессонной ночи Алиса случайно смахнула его, надоедливо пищащего, на пол, из-за чего чуть не проспала экзамен. Светло-зеленые виниловые обои с кремовыми лилиями, которые она так долго выбирала, а их поклейка длилась еще дольше: у отца все выходило просто идеально, куски же, наклеенные Алисой почему-то постоянно сползали и топорщились. Девушку это раздражало, но мечта поскорее закончить ремонт оказалась сильнее, нежели желание все бросить. О, а это ее любимая игрушка, голубой слоник по кличке Листок, без которого Лиса не могла уснуть. Вообще-то его звали Кристофер, но в детстве у нее не получалось правильно сказать такое имя, поскольку в то время она немилосердно картавила. Деревянная полка с книгами. Интересно, когда же она перестала читать? Нет, безусловно, Алиса читала всякие монографии, справочники и прочую учебную литературу, а вот для души... Большое напольное зеркало, обклеенное наклейками: посередине были картинки с куклой Барби, выше - с музыкальными кумирами большинства девушек-подростков того времени, и на самом верху, на нынешнем уровне ее глаз, располагались стикеры с напоминаниями, куда обязательно надо сходить за документами или какие продукты купить на ужин. Напротив зеркала стоял самый обыкновенный стол. Мама говорила, это для того, чтобы Алиса следила за своей осанкой во время занятий. Если честно, совсем не помогало: как только женщина выходила из комнаты, Лиска забиралась на стул с ногами. На столе стояла небольшая шкатулка цвета слоновой кости. Девушка аккуратно взяла ее в руки и подула на крышку - пылинки заискрились в лучах солнца, словно маленькие блестки. В шкатулке лежали не просто вещи, а самые сокровенные воспоминания: фотография, где папа учит кататься Алису на велосипеде, рецепт первого самостоятельно приготовленного вишневого пирога, кулон, который подарили на выпускной родители, засушенная роза – знак внимания мальчишки из параллельного класса и много подобных мелочей, радующих сердце. Повертев каждую в руках, Лиса вернула шкатулку на место и отправилась в ванную.
Заглянув после водных процедур на кухню, Алиса почувствовала запах, который не перепутает ни с каким другим. Тончайший аромат свежей выпечки витал в воздухе, невольно заставляя рот наполняться слюной.
– Пирожки!
– в голосе девушки слышался детский восторг.
– С вишнями!
– она наклонилась над блюдом и практически засунула в него свой нос.
– Обожаю их. Спасибо, мамочка, не дашь помереть от голода. Мама?
– ей никто не ответил.
– Стоп, сегодня же суббота, наверное, ушла на рынок с утра пораньше, - Алиса только пожала плечами и поставила на плиту чайник.
Дожидаться, пока закипит вода, она не стала: села по-турецки на стул и откусила большой кусок от самого аппетитного пирожка. Вдруг откуда-то сверху на нее шлепнулось черное нечто:
– Ой, мамофки!
– остаток пирога упал на колени...
– Вмяв!
– и был молниеносно схвачен двумя рядами острых кошачьих зубов.
– Тебе не штыдно так пухать людей?
– Алисе только сейчас пришла в голову мысль, что разговаривать с полным ртом, как минимум, некрасиво и даже опасно. Пришлось сначала хорошенько все прожевать.
– Базилио, я так по тебе соскучилась!
– девушка крепко прижала кота к своей груди.
– Вмяв...
– с легкой хрипотцой отозвался тот. Похоже, так хитроумно отвоеванный кусок выпечки застрял у него в горле.
– Знаешь, а у меня идея: давай быстренько перекусим и отправимся на пляж. Как тебе?
Конечно же, с его точки зрения, идея была просто ужасной. Он ненавидел пляж. Эти брызги воды, попадающие на шерсть, заставляли кота постоянно вылизываться, да еще и мокрый песок, частички которого застревали между подушечками лап, бр-р-р! Но Алиса любила пляж, и он не мог не пойти, даже если бы умел разговаривать, чтобы отказать. Базилио всюду сопровождал ее с тех самых пор, как она принесла его, замызганного и промокшего, к себе домой, а потом слезно умоляла родителей оставить котенка. Лиса носила его с собой в приоткрытом рюкзаке на прогулки, в магазин и порой даже в школу. Со временем оказалось, характер у кота был, словно у заправского разбойника, за что он и получил свою кличку, так как, по словам матери Алисы, являл собой классический образец "наглой черной морды". Впрочем, это совсем не мешало ему на протяжении вот уже пятнадцати лет быть главным любимцем девушки.
***
– Мы сделали, что смогли, теперь все зависит только от вашей дочери, - врач вышел из палаты, неслышно прикрыв за собой дверь. Хрупкая девушка неподвижно лежала на кровати, рыжие волосы разметались по подушке. Рядом с ней молча сидела не спавшая несколько дней мать, держа ее за руку. Отец, не мигая, смотрел в окно палаты интенсивной терапии. Она сейчас не могла дышать самостоятельно, и потому была подключена к аппарату, который поддерживал в ней тонкую нить жизни. Его размеренный шум, казалось, даже успокаивал. Вдох-выдох. Снова и снова. Ш-ш-ш... Ш-ш-ш...