«Ловите голубиную почту…». Письма (1940–1990 гг.)
Шрифт:
<…>
В Ленинграде мы были у тети Наташи. Она сказала, что вам пришлось вселяться с помощью милиции. А бабушка поведала нам другую весть – будто пациенты Антона Яковлевича нашли вам во Львове хорошую квартиру. Что же получилось в действительности?
Мой несчастный «Механик» приплыл назад из «Невы» под флагом довольно солидной рецензии, подписанной Петром Ойфа [95] (есть такой). В рецензии говорится, что сюжет очень нужный и жизненный, но он не раскрыт в силу недостатка у автора изобразительных средств – «беглый пересказ событий». Теперь я, кажется, понял, как нужно, перепишу заново и пошлю в третий раз.
95
Петр Наумович Ойфа (1907–1987) – русский советский поэт.
Интересно что же это за «Доктор Живаго»? [96]
Мамочка,
Крепко целую.
Вася.
Привет и поцелуй от Киры.
Василий Аксенов – Евгении Гинзбург
Москва. 15 сентября 1958 г.
Дорогая мамочка!
Сегодня получил твою посылку с фруктами. Большое спасибо, все были тронуты. Яблоки не пострадали, часть груш побилась, но все равно они потрясающе вкусные. К сожалению, я тебя обрадовать не могу, напротив, два дня назад пришел ответ на твое прошение. Видимо, в секретариате Фурцевой [97] письмо сразу же, не вникая особенно, отослали в Мособлсовет, а там подошли обычно, т. е. формально. <…>
96
Прочесть роман Пастернака было практически негде, самиздат только начал развиваться.
97
Екатерина Алексеевна Фурцева (1910–1974) – министр культуры.
Читаю сейчас «После свадьбы» Гранина [98] . Поначалу кажется ах-ах, ну а потом все правильно.
Я, обескураженный своими литературными неудачами, задумал повесть [99] . В ней речь пойдет о «лишних», о тех, кто уцепился за большие города, о ложной романтике, которая приводит к преступлению, в общем, нравоучительное.
Что у вас новенького? Какие сдвиги с квартирой? Как учится Тонька? Как здоровье?
Жду писем. Привет и поцелуй от Киры.
98
Роман Даниила Гранина «После свадьбы» (1958) посвящен судьбе молодого изобретателя, посланного комсомолом на работу в деревню.
99
Имеется в виду будущая повесть «Звездный билет».
Целую.
Твой сын.
Василий Аксенов – Евгении Гинзбург
Москва. 9 октября 1958 г.
Дорогая мамочка!
Получили ли вы, наконец, квартиру? Мне кажется, надо уж брать эту комнату 19 м. Потом уже можно будет с Москвой решать спокойнее.
<…>
Я с 1 октября начал работать в областном диспансере. Уж е сделал 4 выезда в область. Мне это довольно нравится, но сидеть 6 часов в день и шелестеть бумажками – это невыносимо. Плохо то, что в связи с характером работы трудно взять совместительство, а без этого получается маловато денег. Думаю, обнаглеть и поискать работы на неотложной помощи. В последнее время много писал. Сейчас два моих рассказа путешествуют по СССР. В скором времени ожидаю их благополучного возвращения. Решил упорно долбить журнал «Дон».
Очень одобряю твое решение писать о прошедшем. Читала ли «Братьев Ершовых»? [100] Бессмертный образчик, правда?
Как здоровье у тебя и А. Я. Каковы Тонькины музыкальные и школьные успехи? Очень прошу Антона Яковлевича выслать рецепт против перхоти, сухости и раннего облысения, а то мне уже Кира грозит разводом.
Мамочка, крепко тебя целую, Кира тоже.
Бабушка шлет привет.
Твой сын.
Василий Аксенов – Евгении Гинзбург
100
Одиозный роман Всеволода Кочетова, опубликованный в журнале «Нева» (1958, № 6, 7), – идейный антипод пастернаковскому «Доктору Живаго».
Москва. 7 декабря 1958 г.
Дорогая мамочка!
Долго не отвечал на твое письмо – работы по горло. Сейчас мне временно прибавили 0,5 ставки, работаю до 6 часов вечера в очень напряженном темпе. Устаю. Постепенно наступает разочарование. Как-никак работа все-таки целиком бумажная. Единственная отдушина, это поездки по области, но сейчас, зимой, это тоже не очень приятное занятие. Относятся здесь ко мне неплохо, но живым словом перекинуться не с кем – врачи все пожилые, погрязшие в своих делах.
Все свободное время отдаю писанию. За последнее время написал 2 больших рассказа и 1 маленький. Если твое положение в литературном мире Львова так прочно, может быть, ты сможешь пристроить какой-нибудь мой опус? Тема самая злободневная. Я тогда тебе его перешлю. Из Ростова и Ленинграда ни ответа, ни привета. Видимо, не понравился нагловатый тон моих сопроводительных записок. Раньше хоть отвечали вежливым отказом.
В День поэзии ходили с Кирой по книжным магазинам. Впечатление самое негативное. День этот проходил в атмосфере невероятной скуки и казенщины. Публика тихо стояла в очереди за автографами, так же, как стоят за яйцами. Организаторы даже не удосужились сообщить, кто где выступает. Мне очень хотелось поглядеть и, может быть, поговорить с Мартыновым [101] , но только к концу дня узнали, что он выступает где-то у черта на куличиках. <…>
101
Леонид Николаевич Мартынов (1905–1980) – поэт, особенно популярный в период хрущевской оттепели.
Что новенького у вас, как здоровье твое и А. Я.? Как новая квартира? Разделились ли? Получили ли ордер? Что нового в литературных делах? <…>
У меня сейчас «Размышления о кино» Рене Клера. Написано в любопытной форме дискуссии Р. Клера 1950 г. и Р. Клера 20-х годов. Что необычно для нас – не навязывает своего мнения, а дает возможность читателю самому пораскинуть мозгами.
Целую.
Твой сын.
Привет и поцелуи от Киры.
Василий Аксенов – Евгении Гинзбург
Москва. Март (?) 1959 г.
Дорогая мамочка!
Как вы отдыхаете? Как устроились в санатории? Какая стоит погода? Работаешь ли ты над повестью и как далеко подвинулась? Я потихоньку катаю свою «большую вещь». Конечно, от своих намерений, о которых я тебе говорил [102] , я почти отказался. Не по плечу этот опасный груз. Проблемы буду ставить в морально-этическом плане. Ужасно страдаю от недостатка времени. Работа выжимает слишком много соков и с каждым днем становится все нуднее. Может быть потому, что за окнами все чаще появляется солнце? Если бы не было поездок, можно было бы очень запросто заделаться настоящим Акакием Акакиевичем, делопроизводителем. В поездках же я себя чувствую чиновником по особым поручениям, дышу свежим воздухом, наблюдаю происшествия, вообще живу.
102
По-видимому, имеется в виду разговор во время приезда Е. Гинзбург в Москву проездом на отдых в Крым.
Вчера звонила Озерова [103] из «Юности». Сообщила, что из тех двух рассказов, которые я им отнес в последний раз, они один берут (тот, что про продавщицу) [104] , и попросила принести мою фотокарточку. Жду не дождусь июня. Да неужели это сбудется? Никак не могу поверить и не поверю, пока не ощущу в руке липкие купюры гонорара. На днях ходил в журнал «Москва». Опять же по рекомендации В. М. [105] Журнал, как говорят, прогорает, но пытается оживить работу, привлекая молодых. Мне предложили написать какие-нибудь лирические новеллы для подборки «Прогулки по Москве». Для того, чтобы составить обо мне представление, взяли мои зарисовки, помнишь, «улицы, площади, перекрестки…». Я заранее уверен, что они им не понравятся, т. ч. вряд ли что-нибудь из этого выйдет. В отдел прозы «Москвы» я отдал рассказ о немецком моряке. Как видишь, продолжаю нахально лезть в литературу. Ни о чем другом, о медицине, научной деятельности сейчас думать не могу. Рискованная игра, но интересная.
103
Мэри Лазаревна Озерова (? – 2003) – редактор отдела прозы.
104
По-видимому, по каким-то причинам потом это решение было изменено, и в июньский номер были поставлены рассказы «Наша Вера Ивановна» и «Асфальтовые дороги». Рассказ «про продавщицу» не известен.
105
Вероятно, Владимир Михайлович Померанцев.