Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели
Шрифт:
До передовых окопов буров оставалось не более семисот метров, когда на плотные, ротные и батальонные колонны британцев обрушился сокрушительный огонь винтовок, пушек и пулеметов. Сотни солдат и офицеров легли на рыжую землю убитыми и ранеными, пока все, от генерала до рядового, осознали, что попали совсем не туда, куда собирались.
Шедшие впереди гвардейцы залегли в полукилометре от берега реки, остальная пехота — на сто метров сзади. И все на очень пологом, обращенном к огневым позициям буров склоне. Укрыться там было негде, а навыкам мгновенного самоокапывания британцы обучены не были. Саперные
Самым верным решением был бы отчаянный бросок вперед, врукопашную. О чем Басманов и думал, наблюдая со своей отсечной позиции за шестью тысячами человек, попавших в безвыходную ситуацию.
Между залегшими солдатами рвались снаряды пушек Круппа, с передовых позиций стучали очереди пулеметов «Максим», но особенно англичан нервировали картечницы Норденфельда. Их двадцатимиллеметровые пули за несколько минут выкосили конную батарею, на рысях вылетевшую в поле, чтобы шрапнелью прикрыть избиваемую пехоту.
— Ох, дураки, дураки, — невольно сочувствуя неприятелю, шептал Басманов. — Вас бы к Екатеринодару! Разом вперед, пять минут — и штыковая. Половина наверняка добежит, а так — все здесь поляжете…
Генерал Мэтуэн с расположенного в километре купье в отчаянии смотрел на поле смерти. Он слышал, что воздух буквально пульсирует от жужжания десятков тысяч пуль, а по песку вокруг залегших пехотинцев фонтанчики взлетали непрерывно, как на озере во время дождя. Заставить людей наступать у него не было возможности, позволить отступить — тем более. Километр по длинному голому склону под шквальным огнем пройти невозможно.
Сражение бессмысленно затягивалось. Время перевалило за полдень. Английские офицеры не могли поднять своих солдат для последней атаки, слишком те были потрясены зрелищем трупов, покрывавших равнину, и беспощадной меткостью буров. Несколько храбрецов — батальонных командиров были убиты, стоило им только выпрямиться, чтобы подать команду.
Отчаянная атака Шотландской бригады из-за правого фланга Кольдстримского полка захлебнулась в трехстах метрах от первой линии окопов. Буры сосредоточили на ней огонь почти всех своих «максимов» и четырехствольных картечниц.
Все осмысленные планы, которые еще строил лорд Мэтуэн, были навсегда развеяны беспорядочным отступлением, почти бегством несчастных шотландцев. Они остановились только в полутора километрах от своего исходного рубежа, и винить их было нельзя. Бригада потеряла почти всех офицеров и больше половины своего состава. Даже самый отважный человек не может идти на сплошной поток пуль современного скорострельного оружия.
Таких жертв британская пехота не приносила с дней Инкермана и Альмы [94] .
94
Кровопролитные сражения Крымской войны (1853–1856 гг.).
Кавалерия в таком сражении, совершенно не подготовленном, бесполезна. Если бы она накануне получила приказ совершить глубокий обход позиций Кронье и в нужный момент атаковала с тыла…
Пехота показала свое бессилье. Оставалась только артиллерия. Подавить бурские позиции, поставить заградительный огонь, чтобы дать войскам отдышаться, вынести раненых, просто подыскать укрытия, хотя бы за телами убитых товарищей, из которых можно устроить кое-какие брустверы. И снова наступать! Несмотря ни на что, лорд не помышлял об отступлении. Он придерживался принципа — наступать в любом случае, даже когда твои силы на исходе. Потому что в этот момент противник скорее всего тоже полностью обессилел, а на стороне атакующего — моральное преимущество.
Лорд Мэтуэн отправил ординарца на полустанок, где ждали приказа и целеуказания шесть установленных на железнодорожных платформах морских четырехдюймок. От них до линии фронта было почти пять километров, однако отвлечь внимание, а то и подавить тяжелые бурские пушки они могли. Одновременно генерал приказал выдвинуться вперед, на прямую наводку, на картечь, 75-ю и 18-ю батареи конной артиллерии. Родной для Басманова род войск.
— Что же, братцы, — опустил бинокль полковник, — пора и нам поработать.
— Сделаем, командир, — вдавил в бруствер окопа окурок капитан Мальцев. — Как-то, помню, в Галиции мы взводом осадную батарею австрияков с тыла без выстрела взяли. Все кресты получили…
— Хватит с тебя крестов. Бери два отделения, и вперед. Чувствую, буры скоро не выдержат. Учи их, не учи…
В писаной истории так оно и получилось. Невзирая на подготовленные позиции, возможность держаться на них несколько дней, сравнительно небольшие потери, волю и беспощадный характер Кронье и Деларея, они не смогли заставить своих солдат остаться в окопах. Как только полк ланкаширцев под командой майора Колриджа форсировал Моддер двумя милями выше правого фланга, буры, каждый сам себе господин, начали уводить в тыл пушки, а потом, с наступлением темноты, и сами двинулись на север. Страх окружения был у них сродни страху перед привидениями и нечистой силой. Последний шанс достойно закончить войну был потерян.
Сейчас вероятность победы еще сохранялась.
Пятнадцать офицеров во главе с Мальцевым, имея при себе пять пулеметов «ПКМ», оседлали мулов, не слишком прытких, но хорошо приспособленных для передвижения по пересеченной местности. Басманов указал на карте маршрут, где рейнджеры могли (а точнее — должны) встретиться с англичанами, совершающими фланговый маневр.
Сам полковник, стряхивая землю от близкого разрыва, засыпавшую ему фуражку и плечи, добрался до командного пункта Кронье.
— Командант, мы выигрываем, — с подъемом заявил Басманов, усевшись прямо на землю у заднего фасада дома, где шальной осколок не угрожал. Бой, конечно, происходил серьезный, но в сравнении с мировой и Гражданской — так себе. Дело же не в количестве рвущихся снарядов и числе противостоящих солдат. Не было настоящего ожесточения.
— Я так не думаю, — ответил генерал. — Не знаю, где воевали вы, но мои буры долго такого огня не выдержат. Они привыкли к соотношению потерь один к ста. Пятьдесят на пятьдесят — их не устраивает. Окопы завалены стреляными гильзами, стволы пушек перегрелись, уже было два случая разрывов снарядов в казенниках, солнце клонится к закату, а безумцы-англичане продолжают атаковать…