Ловля на рыбака
Шрифт:
Улыбнувшись, он добавил:
– Нет, я не умею читать мысли, но мысли новичков, как обычно…
– Я не первый раз в Городе, – соврал Андрей, попытавшись таким образом от него отмахнуться. Но не тут-то было.
– Тогда ты уже знаешь, что здесь очень многое ненаказуемо, – подмигнув, сообщил торговец дурью.
– Ты хотел сказать законно, – поправил его Андрей.
– Законно, незаконно… Главное, что ненаказуемо. Тем более, что нередко можно нарваться на наказание за абсолютно законные дела и наоборот.
Тут он был прав, и Андрей не нашел, что сказать. Приободрившись его молчанием, торговец дурью спросил:
– Желаешь чего-нибудь? У меня есть все, а то, чего нет, я достану в кратчайшее время.
– Спасибо, но мне ничего не нужно.
– О, да ты прешься под трезвостью! – догадался он.
– И что? – спросил Андрей с легким вызовом в голосе.
– Да ничего. У нас это не возбраняется, но и не приветствуется.
– Тогда какие проблемы?
– Никаких, кроме того, что трезвость – самый сильный галлюциноген: она вызывает действительность.
– За это я ее и люблю.
– И ты не устаешь смотреть ей в глаза?
– Ничуть.
На мгновение он замешкался, а потом сказал, хитро улыбаясь:
– Город пускает сюда только тех, кому что-нибудь нужно, и если тебе не нужна дурь…
– Я ищу богиню, – перебил его Андрей. Его ответ был странным, так как ни о какой богине он до этого никогда не думал, не говоря о том, чтобы ее искать.
– Богиню? Здесь? Не смеши.
– Я ищу ее везде.
– Здесь ты сможешь найти только вагину.
– Нет, женщины этого типа меня не интересуют. Хотя бы потому, что они мне не по карману.
– А я разве что-то сказал о женщинах?
– Но вагина…
– Женщина – это не только вагина, – перебил Андрея торговец дурью, – но и то, что ее окружает. Здесь же обитает именно вагина размером с маленький дом. Ей прислуживает бог, который иногда изрекает мудрость. А тем, кто способен в нее войти, открываются немыслимые тайны бытия. Могу показать дорогу.
– Мне нечем тебе заплатить.
– Ничего. Я покажу ее тебе бесплатно.
– Тогда веди, – согласился Андрей, видя, что от него никак не отделаться.
Они пошли по пустырям и развалинам. Если бы у Андрея было хоть что-то ценное, он бы решил, что торговец дурью пытается завести его в безлюдное место, чтобы ограбить.
Рот торговца дурью не закрывался.
– Мы считаем сон вымыслом, а бодрствование реальностью по нескольким весьма косвенным причинам: – вещал он. – Мы знаем точку входа в сон и выхода из него, тогда как во сне мы не знаем точку входа и выхода в бодрствование. Почти каждое сновидение является законченной, ничем практически не связанной с другими сновидениями картиной. В отличие от него бодрствование выглядит сериалом длинной в жизнь, в котором каждая последующая серия является продолжением предыдущей. Однако об этом нам говорит только память и только в состоянии бодрствования. Во сне мы к ней не прибегаем по той простой причине, что там она нам не нужна. К тому же память не столько помнит, сколько воображает прошлое. Достаточно попросить группу свидетелей описать только что увиденное ими событие, чтобы убедиться в этом; а когда живущие долго вместе люди вспоминают совместно прожитую жизнь, получаются имеющие крайне малое число точек соприкосновения истории…
Торговец дурью трещал, не переставая, и Андрею ничего не оставалось, как пропускать его слова мимо ушей.
Места, по которым они шли, поистине были безлюдными. За всю дорогу они повстречали только женщину с младенцем на руках. От их (женщины и младенца) голов исходило золотое сияние.
Увидев Андрея, женщина сделала жалобное лицо и, протянув руку, попросила:
– Подайте кровушки на пропитание ребенка.
– Давай, иди своей дорогой, – прикрикнул на нее торговец дурью.
В ответ она бросила тому что-то на незнакомом Андрею языке и быстро пошла прочь.
Появление богоматери сбило торговца дурью с мысли, и он сменил тему:
– Думаешь, я не знаю, чего нужно таким, как ты? Вы приходите за Пониманием, но именно его здесь и не стоит искать. Настоящее Понимание – товар сложный и скоропортящийся. Опять же не каждому оно подходит. К тому же его нужно правильно разводить в собственном осознании. Поэтому под видом Понимания чаще всего толкают разбодяженную муть. И ты знаешь, большинство из вас эта муть вполне устраивает, а многие подсаживаются на нее настолько, что дай им чистое Понимание, они потребуют назад деньги, решив, что ты подсовываешь им дерьмо. Вот только я дерьмо не подсовываю принципиально, а с истинным Пониманием связываться не хочу, а иначе, клянусь, давно бы уже сколотил состояние на торговле лежалой истиной.
– А чем бодяжат понимание? – спросил Андрей.
– Кто чем. Чаще всего за него выдают Привычное. Взять хотя бы траву или песок под ногами. Ты родился и вырос рядом с ними, поэтому тебя не гложет непонимание этих вещей. Точно также дела обстоят со всем остальным. Поэтому подсевшие на Привычное люди с такой неохотой принимают новое, будь то ГМО или новые правила жизни. И когда скорость изменения мира превысит скорость их способности привыкать к изменениям, они попросту послетают с катушек.
– Хочешь сказать, что скоро мир станет еще более сумасшедшим?
– Он либо исчезнет, не выдержав собственного безумия, либо ему придется смириться с непривычностью и непонятностью, как нормой новой жизни, а для этого нужны не дюжие нервы.
Исчерпав эту тему, торговец дурью перешел на совсем уж далекие от интересов Андрея высокие материи.
Наконец, они вышли к заброшенному карьеру, где когда-то давно добывали ракушечник. На дне карьера стоял сияющий купол. Казалось, он был сотворен из чистейшего света Осознания. У Андрея в душе возникло то самое благоговение, которое он испытал в начале 90-х, когда впервые переступил порог церкви. Поставленное через задницу, как, впрочем, и все остальное в Советском Союзе, атеистическое образование привило ему романтически возвышенное отношение к религии, как олицетворению Вечной и Высшей (именно с большой буквы) Истины. Позже, купив и прочитав Библию, Гиту и Коран и познакомившись с религиями поближе, Андрей пришел к выводу, что в этих книгах нет ничего сверхмудрого, а созданные вокруг них культы не более чем основанный на наборе древних глупостей и предрассудков бизнес. Разочарование в религии было, пожалуй, самым сильным разочарованием в жизни Андрея. В результате он стал агностиком-пофигистом: ему стало глубоко пофигу, есть ли бог. Если даже он где-то и существует, то какая разница, что ему от нас надо? Ему надо – пусть он и чешется. Встретишь бога – пошли его нах, – вывел тогда для себя Андрей и закончил на этом свои теологические изыскания. Так что в йоге и медитации Андрей видел не путь к богу, а технологию развития сознания. Когда же он в первый раз в предвкушении причащения к высшей мудрости переступал порог церкви, у него замирало сердце от благоговения. Как и теперь, при виде купола. Неужели я все еще такой же восторженный идиот? – изумленно подумал Андрей. Это открытие совсем его не обрадовало.
– Дальше иди один, – сказал торговец дурью.
Андрей не стал возражать. Тем более что за время пути торговец дурью основательно достал его своим красноречием.
В карьер вела сильно прогнившая железная лестница. Она выглядела настолько ветхой, что у Андрея не возникло ни малейшего желания ею воспользоваться.
– Не заставляй ждать вагину, – сказал торговец дурью, ехидно ухмыльнувшись, когда Андрей остановился у лестницы, не решаясь начать спускаться.
– А она выдержит? – спросил Андрей.