Ловушка для ангела
Шрифт:
69
Евгений вышел за водой для кофе, которым он намеревался немного «заморить червячка».
— Вроде завтракал. И с чего вдруг такой жор напал? — сетовал Труханов. — Наверно уставший до чёрта организм для восстановления сил требует дополнительного пайка.
Идя по коридору, он слышал, как в его кабинете отчаянно трезвонил телефон. Можно было перезвонить, но он вернулся. Полный дурных предчувствий он снял трубку.
— Евгений Витальевич, — голос Алексея был полон неподдельного ужаса. —
— Что у вас случилось? — начал беспокоиться Евгений, но Алексей уже успел отключиться.
Алексей с Еленой Юрьевной часа два назад выехали на место происшествия по новому делу. Работавшие в подвале дома, слесари обнаружили там частично расчленённый труп мужчины с порезами в брюшной полости.
Решив для себя, что кофе может выйти ему боком, Труханов ограничился сигаретой.
Евгений завёл свою машину. На оперативной — уехали его подчинённые. Он уже спешил вновь нырнуть с головой в колготу нового розыска, обысков, преследований и опознаний. Это и было его работой. Работой для его неутомимого мозга, зорких глаз и отточенных рефлексов ищейки.
— Вот так всю жизнь мчусь как оголтелый! — Пронеслось в голове Труханова. — А бензина маловато. Не забыть бы заправиться.
Алексей встретил Труханова у подъезда. Его зелёное лицо говорило не только о переизбытке чувств, но и о явном несварении желудка. Евгений заторопился зайти в дом, чувствуя здесь что — то зловещее. Но действительность оказалась куда хуже!
— Мы его вычислили с помощью соседей, — докладывал Алексей. — Живёт тут один безработный алкаш. Водит к себе собутыльников. Пьет видимо на их деньги. А вот ест исключительно мясо. Потому, что ничего другого у него в холодильнике нет.
— Это Володька толстый, это Санёк, а это, с луком, Лиличка. Одной постнятиной оказалась. В шубе — то не заметно было. Пришлось вот лучком приправить. — Спокойно демонстрировал в своём холодильнике трёхлитровые стеклянные банки с варёными кусками мяса замызганный и как всегда, нетрезвый Антоха.
— Ведь это он тогда был вместе с Лилей на троллейбусной остановке, — с ужасом опознал Антоху Евгений.
Он вспомнил это наглое лицо с бегающими глазами. Этот Антоха уже привлекался по какому — то делу, но был освобождён за отсутствием состава преступления.
— Вот и Лилия нашлась, — подумал Евгений, приходя в себя. — Конечно, она сама постоянно искала приключения на свою задницу. Но всё же погибла женщина.
Возмущение тисками сжало его сердце.
Видавший виды Труханов несколько минут молчал, ошеломлённо уставившись на людоеда. Он понимал, что самая страшная правда всегда страшнее того, что способно нарисовать человеческое воображение. А правда сейчас стояла перед ним в трёхлитровой банке, обильно приправленная лучком.
— Вот тебе, Лиличка, и океан безбрежный!
Евгений поблагодарил судьбу за то, что не успел выпить кофе.
— Как быстро раскрылось это новое дело! И искавшим Лилю операм мы помогли. А то они уже задолбались тягать на допросы пятьсот идиотов, телефоны которых обнаружили в Лилиной записной книжке, — порадовался Труханов, понимая всю абсурдность ситуации и удивляясь такой плотности общения, когда не успевали здороваться.
Часть 3 Серый кардинал или Познанье умножает скорбь
1
Из-за начавшихся в Российской армии громких расследований о мошенничестве по выплате контрактникам, служившим в «горячих точках», положенным им боевых денежных компенсаций, Лаврищев в звании майора поспешил выйти на пенсию. Когда действующие офицеры под пулями, рискуя здоровьем, а иногда и жизнью, по полгода не видели зарплаты, сам он, никогда и близко не был замечен от районов боевых действий. Он часто поступался своими принципами. И он не бедствовал. И на чужие проблемы ему было, мягко говоря — наплевать.
Играя не последнюю роль в махинациях при распределении этих денежных средств, он успел «неплохо нагреть руки». Лаврищев по долгу крутил, затмившие ему солнце, чужие деньги в Банках под бешеные проценты и просто их расхищал. Не один конечно.
Недаром ещё Суворов говорил, что каждого интенданта после года его службы в армии можно смело расстреливать.
Дело вскоре замяли, чтобы не дискредитировать более высокое, замешенное в нём начальство. Но оставаться в родном городе для Лаврищева стало не безопасно. Да и высокий уровень безработицы уже не сулил ему тёплого места под солнцем.
И до того особо не надорвавшийся на службе, Станислав Кузьмич теперь целыми днями тоскливо смотрел из окна своей квартиры на утопающую в зелени улицу родного городка, не замечая прелести солнечного дня. Он весь был погружён в мысли о том, что ему предстоит делать дальше. Он ещё молод, здоровьем не обделён и ему хочется жизни весёлой и кипучей. Но для этого нужны деньги.
Можно было устроиться в, начавшиеся создаваться, ЧОПы, куда охотно брали бывших военных. Но что — то уж не очень ему хотелось прикрывать своим телом, повылезших из всех углов, криминальных авторитетов и проходимцев, которых эти ЧОПы и охраняли.
— Стас, ты что ли? — Бесцеремонно толкнул вышедшего в магазин за продуктами Лаврищева мужик с очень знакомым лицом.
Дорогой малиновый пиджак — неизменный атрибут состоятельного мэна невыгодно оттенял синюшность его несколько помятого лица. Похоже, что владелец дорогого пиджака спивался либо от переизбытка денег, или из — за трудно разрешаемых проблем.
— Не узнал, что ли? — не отставал он от Лаврищева. — Пойдём, пропустим по пивку, я угощаю, — кивнул он на стоящие возле магазина под большими зонтами пластмассовые столы.