Ловушка для ангела
Шрифт:
Прижимаясь к стене, Лаврищев подобрался к окну, выходящему на ворота.
С высоты второго этажа были видны тёмные фигуры людей с автоматами, перебегавших ближе к воротам. Дом оцепили человек двадцать или больше. Это только те, фигуры которых можно было рассмотреть в предрассветных сумерках.
Машины Виктора и его охраны были припаркованы у ворот дома. Немного по — отдаль стояли чужие крутые внедорожники.
Станислав Кузьмич с ужасом осознал, что это работа не правоохранительных органов, а настоящая бандитская разборка, в которую он вляпался благодаря своей
Лаврищев в несколько прыжков оказался на первом этаже. Там из окон уже отстреливались амбалы Виктора. Один из них упал прямо под ноги Станислава Кузьмича. Его странно запрокинувшаяся голова была залита кровью. В это время грохнуло на втором этаже.
Станислав Кузьмич осторожно перешагнул через убитого и побежал к двери под лестницей, ведущей в подвал. Он знал, что дверь открыта, потому, что охранники недавно брали из подвала вино.
Лаврищев влетел за эту спасительную дверь и трясущимися от страха руками запер её изнутри. Быстренько спустившись по лестнице, он затаился в углу за большой бочкой.
Станислав Кузьмич слышал, что наверху шёл жестокий бой. Автоматные очереди и одиночные выстрелы, звон разбитых стёкол, топот множества ног, крики были где — то совсем близко.
Его голова стала звеняще пустой и горячей. Его трясло так, что зуб на зуб не попадал. А сердце в груди стучало часто и оглушительно громко.
— А что если кто — то прорвётся в погреб? Ведь его несколько тучное тело наверняка видно из — за бочки? — мысленно ужасался Лаврищев создавшемуся положению дел.
Он никогда в жизни не думал, что когда — нибудь попадёт на передовую линию огня. И он чертовски боялся!
Стреляли долго.
Потом он услышал спасительное для себя «уходим!»
Опять затопали убегающие ноги и прозвучало ещё несколько выстрелов. Потом всё стихло.
Сколько ещё времени он просидел за бочкой, Станислав Кузьмич не помнил. Только почувствовав, что его ноги сильно затекли, он решил потихоньку приподняться и выйти из погреба.
Рассвет за выбитыми стёклами был тяжёлым и пасмурным. Ветер гнал по небу тёмные дождевые тучи и задувал клубы пыли в разбитые окна холла.
— Только бы успеть до дождя, — молил бога Лаврищев, пробираясь по разбитой лестнице на второй этаж.
В стеклянном лифте между этажами застрял окровавленный труп Виктора. Его не живые вытаращенные глаза смотрели на Лаврищева с немым укором.
На втором этаже была разрушена одна комната. Куски штукатурки и битого кирпича, осколки стёкол предательски хрустели под ногами. И истёк кровью разорванный в клочья труп того, кто вольно или невольно накрыл собою гранату.
Станислав Кузьмич забежал в свою спальню, быстро собрал в сумку свои вещи, вещи жены и их документы и осторожно вышел из комнаты. Было страшно, но он дошёл до дальней комнаты слева. Там никого не было. На столике возле бокалов с вином стояла барсетка Виктора. Станислав Кузьмич прихватил её и побежал к выходу.
На первом этаже возле входной двери валялось больше десятка трупов. Нападавшие воспользовались внезапностью и вся охрана Виктора была перебита. Кто — то ещё стонал. Поперёк мозаичной дорожки, ведущей к раскрытым воротам широко раскинув руки, лежал труп в милицейской форме.
— Наверно это и есть наш верный друг участковый, — подумал Лаврищев, стараясь обойти труп и чуть было не наступив на отлетевший чуть в сторону пистолет «Макарова».
У ворот, держась за живот, корчилась от боли растрёпанная зазноба Виктора. Силы её оставили и она села прямо на землю.
По — видимому, Марина пыталась добраться до машины, но была серьёзно ранена. Из — под пальцев её руки на юбку текла струйка тёмной крови.
Увидев Лаврищева, она протянула к нему руку и что — то слабо простонала.
Но Станислав Кузьмич даже не оглянулся. Семимильными прыжками он пробежал мимо пустой машины Виктора и внедорожников его охраны и направился к сосновой роще, близко подступавшей к посёлку. Он уже знал, что здесь роща служит живой изгородью и, пройдя через неё, можно добраться до автострады.
Пошёл сильный дождь, который старательно смыл все грязные следы от недавно сыпавшейся на Лаврищева штукатурки и разжалобил рано проснувшуюся, сидевшую за рулём иномарки, даму приличного вида. Она подобрала симпатичного, промокшего попутчика и любезно довезла его до города.
Станислав Кузьмич вышел возле автовокзала, поблагодарил свою спасительницу, забыв заплатить ей за подвоз и, петляя дворами, быстро прошёл к своему дому.
В подъезде не было света, а он как назло уронил ключ. Упав на колени, он долго шарил рукой по грязному полу лестничной площадки. Когда ключ нашёлся, он, наконец, перевёл дыхание с дрожащим вздохом. Но теперь Лаврищев никак не мог открыть дверь квартиры своим ключом. Подумал, что дверь не открывается потому, что он сильно нервничает, но она была заперта изнутри.
Оказывается у кого — то из его дочек ночевал сопливый бойфренд, который попытался быстро смыться, увидев Станислава Кузьмича.
— Уходи стервец! — милостиво прохрипел Лаврищев.
Алина и Яной в ужасе забились на кухню. Они не понаслышке знали, как страшен бывает их отец в гневе.
Но Станиславу Кузьмичу было не до разборок. Стараясь говорить спокойным голосом, он пытался дозвониться жене, чтобы предупредить её после дежурства сразу ехать на их городскую квартиру. Но всё же он сорвался, когда телефон отключился из — за недостатка на счёте денежных средств.
— Алина, с кем ты могла трепаться целых семь минут? — набросился он на дочь, просматривая исходящие звонки.
— Я? Это не я! — оправдывалась Алина. — Я так долго ни с кем не разговариваю: да я столько слов не знаю! Наверно это Янка своего парня разводила на подарок.
По телевизору в вечерних новостях того же дня Лаврищевы увидели, как выглядел дом, в котором они жили в последнее время, по приезду милиции и съёмочной группы: труппы были аккуратно сложены вдоль забора и прикрыты простынями. Кругом работали люди в штатском и в милицейской форме. За воротами стояло несколько машин «Скорой помощи» и милицейские машины.