Ловушка для двоих
Шрифт:
Вариант с режиссёром казался не слишком-то состоятельным, но лучшего Валька не нашёл. Тогда он поднялся, секунду помешкал, выбирая направление, пришёл к выводу, что один чёрт, и размашистым шагом двинулся вперёд. Минут десять ничего не менялось — всё те же нашпигованные прямоугольниками окон и дверей стерильные кремовые стены тянулись по обе руки и сливались вдалеке с горизонтом. Затем, однако, горизонт стал приближаться, и, вглядевшись, Валька увидел ещё одну стену, узкую и серую, в которую упирались те две, вдоль которых он двигался. Там мог быть выход, и Валька ускорил шаг, а затем и побежал. Вскоре он уже нёсся вперёд, обливаясь потом и задыхаясь, и серая поперечная стена всё приближалась,
Валька застыл на месте. Он понял, фрагменты сложились в единое целое.
Не пенал — барабан. Здоровенный, бестолковый барабан, рассечённый кремовыми вертикальными перегородками и затянутый поверху синей тканью. И он, Валька, на дне этого барабана, неизвестно как и зачем в него угодивший. И брошенный. Без еды и питья.
Пить внезапно захотелось отчаянно. Валька заметался. Сколько человек может прожить без воды? Сутки? Двое? Вот же проклятье! Валька вновь побежал. Быстро устал, замедлился, перешёл на шаг и механически, едва переставляя ноги, побрёл вдоль бессмысленных стен с нелепыми дверями, вдоль всего этого однообразия, вдоль…
Красную дверь он увидел внезапно и даже не сразу понял, что она отличается от остальных, чёрных. А когда понял, бросился к ней, дрожащими руками вцепился в ручку, отворил и… Он увидел всё сразу. Стену, выгнутую в полукруг и образующую, таким образом, площадь. Бьющий посреди площади фонтан. И погрузившую в фонтанную струю руки девушку.
Девушка вскрикнула и шарахнулась прочь, но в следующий момент бросилась Вальке навстречу. Он узнал её ещё до того, как обнял, прижал к себе и, неловко путаясь пальцами в длинных каштановых волосах, забормотал что-то утешительное. Это была та самая девушка, которую он видел тогда, на платформе, сразу перед тем, как всё это с ним случилось.
Девушку звали Дашей. Ей было двадцать семь лет, на два года меньше, чем Вальке, жила она в Москве и преподавала литературу в школе. Она так же, как и Валька, ждала последнюю электричку, и так же, как и он, очнувшись, решила, что спит, а потом, что умерла или погибла. Вот только выводы после того, как убедилась, что бодрствует и жива, Даша сделала другие.
Поначалу ошеломлённый этими выводами Валька усердно сопротивлялся и отчаянно спорил, затем сник. То, что говорила Даша, было невероятно. Это было даже несуразней, чем идиотская система параллельных стен и обрывающихся в тупики коридоров. Однако, несмотря на полную нелепость, а может, отчасти и благодаря ей, Дашины слова прекрасно ситуацию объясняли и не оставляли в ней ни пустых мест, ни лакун.
— Пришельцы, Валя, пришельцы, — терпеливо втолковывала Даша. — Чужие, инопланетяне, называй, как хочешь. А мы сейчас — на их космическом корабле. Который куда-то летит, хотя мы и не чувствуем этого.
— Но почему они похитили именно нас? — запальчиво придирался Валька. — Зачем мы им? Для чего? Эти дурацкие стены, окна, тупики — за каким чёртом всё это нужно? А теперь ещё и фонтан.
— Я думаю, нас пока изучают. И готовятся к контакту. А окна, стены и прочее — они лишь пытаются смоделировать для нас привычные условия обитания. То, что вокруг нас — фактически, город. Вернее, макет города, очень грубый и приблизительный, судя по всему, город в первом представлении. В их представлении, разумеется.
— Да как приспособить-то? — загорячился Валька. — Хорошо, пускай будут пришельцы, хрен с ним. Извини, вырвалось, — сконфузился он.
— Ничего, — спокойно сказала Даша. — Можешь выражаться. Я не тепличный цветок, и от пары-тройки специфических слов не завяну.
— Ладно, — Валька неожиданно почувствовал некоторое облегчение и поймал себя на том, что девчонка ему нравится. Не красавица, однако вполне симпатичная, взгляд карих глаз немного строгий, но учительницам, наверное, и пристал именно такой. И — надо же, как держится, а он тут раскис, да ещё едва истерику не закатил. Надо собраться, взять, в конце концов, себя в руки. — Как они приспосабливают к нам этот город? — стараясь, чтобы голос звучал ровно, повторил вопрос Валька. — Я пока что никаких приспособлений не видел.
— Видел, только не обратил внимания, — Даша едва заметно улыбнулась. — Тебе ведь было жарко сначала, ну, сразу после того, как пришёл в себя?
Валька кивнул и растерянно покосился на брошенную поодаль дублёнку. Так и есть, понял он, а ведь я даже не подумал об этом, вернее, забыл напрочь.
— И мне было жарко, — Даша вновь улыбнулась. — А потом перестало. Они снизили температуру, регулировали её до тех пор, пока она не стала для нас подходящей и привычной. По-видимому, они считывают наши мысли или, скорее, не мысли, а ощущения. Значит, они скорректировали температуру, а потом нам захотелось пить. И они дали нам это, — Даша кивком показала на фонтан. — Наверное, его изначально не было, но они построили. И довольно быстро, а затем обозначили проходы к нему.
— Похоже, — признал Валька. — Действительно, похоже на то. Подожди-ка, сейчас проверим. Я, например, не отказался бы чего-нибудь сожрать. Извини, съесть.
Он сосредоточился и принялся представлять, что бы он не прочь был сейчас съесть. Вообразил для начала отбивную, хрустящую, хорошо прожаренную, на косточке. От отбивной перешёл к бифштексу, за ними последовали шашлык, охотничьи сосиски, крабовый салат. Борщ, окрошка, харчо в горшочке, рассольник. Фрукты обязательно — яблоки, мандарины, виноград…
— Знаешь, мне немного не по себе, — призналась Даша, когда Валька, наконец, исчерпал список гастрономических изысков. — Я навоображала сейчас всяких вкусностей. Только откуда они всё это возьмут, а даже если возьмут, то как нам доставят? Мне кажется, метрдотелей и официантов здесь нет.
— Один есть, — буркнул Валька и поднялся. — Хотя и самозваный. Посиди пока, а я схожу, прошвырнусь на предмет жратвы. Если то, что ты сказала, правда, она должна быть где-то неподалёку.
— Я с тобой, — поспешно сказала Даша. — Пожалуйста, — добавила она умоляюще. — Понимаешь, пришельцы, иной разум, контакты — всё это хорошо, конечно. Только мне страшно, — она опустила глаза. — Если честно, я едва не трясусь от ужаса. Всё может оказаться совсем не так, как я расписала. Они, возможно, изучают нас вовсе не для контакта.
— А для чего же?
— Например, ставят лабораторные опыты. А потом, когда им надоест… — Даша осеклась, в уголках глаз у неё появились слёзы. — И они нас… Мама сойдёт с ума. Она, правда, и так… Когда узнает, что я пропала.
Валька растерялся. У него мамы не было, и ждать его было некому. Разве что Кешке, с которым они дружили ещё с детдома. Но Кешка сейчас в экспедиции, копает что-то в Крыму, под Симферополем, и вернётся только весной. А до тех пор Вальку хватятся лишь в автопарке, подождут пару дней, возможно, заявят в милицию. А потом и забудут, мало ли куда рванул водила, у которого ни кола, ни двора, лишь койка в двухместной комнатушке в общаге.