Ловушка для Грейси
Шрифт:
Когда она подняла глаза и увидела Грейси, ее розовый рот наполовину открылся от удивления.
– Грейси! – вскричала она взволнованно. – Ты здесь! Я ожидала тебя сегодня вечером! Или завтра утром! Я бы встретила тебя в аэропорту, но… – Она показала на ногу и горько усмехнулась.
– Я сумела поменять билет на более ранний рейс. – Грейси подошла к кровати и поцеловала свою сестру в щеку. – Ты выглядишь не так плохо, как я ожидала, сказала она сухо. – Ты написала в письме, что у тебя все переломано и что тебе очень крупно повезет, если ты вообще встанешь на ноги.
– Три сломанных ребра, перелом ноги и вывих запястья, – перечислила свои травмы Дженни с едва уловимым оттенком гордости в голосе.
– Как это произошло?
– Дорожно-транспортное происшествие, – скупо ответила она.
– Я это уже знаю, – терпеливо продолжала Грейси, – но твое письмо, прямо скажем, не изобилует деталями. Там было сказано только то, что ты в больнице и отчаянно нуждаешься в моей помощи. – Она вздохнула и посмотрела на порозовевшее от волнения лицо, обрамленное золотистыми локонами. Ангел во плоти!
Жаль, что ангельской была у нее только внешность! У Грейси отлегло от сердца, когда она убедилась, что состояние Дженни не критическое, и зародилось подозрение, что, может быть, сестра вообще напрасно вытащила ее из Лондона в такую даль. – Кто-нибудь еще пострадал?
– Нет. – Дженни пожала плечами и опустила свои большие голубые глаза. Грейси чуть не щелкнула языком от нетерпения. Она что-то скрывает. Грейси слишком долго присматривала за своей сестрой, чтобы не заметить, когда она намеренно не говорит всю правду.
– А нельзя ли поподробнее? – настоятельно попросила она.
– Ну… в машине был один человек, но он отделался порезами и синяками.
– Кто такой? – Грейси приготовилась услышать худшее. Насколько она помнит, Дженни встречалась с самыми неподходящими мужчинами и со смехом отметала возражения сестры.
– Племянник Моргана Дрейка.
– Племянник твоего босса?
– Зачем ты говоришь таким тоном? – Дженни взглянула на нее с недовольным видом.
Грейси вглядывалась в детский, опущенный книзу рот, и вдруг ей пришла в голову мысль: насколько приятнее было бы сейчас оказаться у себя дома в Англии, лежать в постели и совершенно не думать о том, что делать с непутевой сестрой. Хотя бы некоторое время.
– Чем ты занималась с племянником Моргана Дрейка? – спросила она с таким напряжением, как будто пыталась выжать воду из камня. – И откуда у меня ощущение, что мой приезд сюда каким-то образом связан с ним? Ни в одном из твоих писем нет и упоминания о нем.
– Мы встречаемся с ним уже некоторое время. Возникла короткая заминка, пока Грейси переваривала полученную информацию, затем она резко проговорила:
– Ну я очень рада, что он не пострадал. Так всегда бывает: водитель отделывается легким испугом, а все увечья получает пассажир. Но ты могла бы объяснить мне все это в своем письме. Зачем настаивать, чтобы я ехала в такую даль, когда ты прекрасно можешь подлечиться и без меня? У тебя даже отдельная палата, это о чем-то говорит. – Она в первый раз обвела взглядом комнату, задержавшись на цветном телевизоре с видеомагнитофоном, белье далеко не больничного типа
– Рики настоял, чтобы Морган заплатил за отдельную комнату для меня, иначе мне пришлось бы лежать в общей палате.
На лице Дженни опять появилось глуповатое выражение, и у Грейси возникло подозрение, что рассказано далеко не все.
– Щедрый человек твой хозяин, – заметила Грейси нейтральным тоном, пытаясь выяснить, что происходит в голове сестры. Все, что скрывается, рано или поздно выйдет наружу, но по опыту она знала, что бессмысленно давить на сестру, стремясь что-то из нее выудить. Дженни всегда сопротивлялась, когда на нее оказывалось давление, даже если оно было благожелательным. Лучше подождать, и истина откроется сама.
– Морган сейчас не совсем в восторге от меня, – проговорила наконец Дженни, как бы выдавливая из себя под нажимом неохотное признание.
– Почему же? Я понимаю, что ты не будешь работать какое-то время, но это не твоя вина.
Дженни отвела глаза в сторону и нервно дернула стеганое покрывало, которым она была накрыта.
– Дженни, ради бога, кончай всю эту галиматью, – нетерпеливо сказала Грейси, которой надоел этот разговор, похожий на игру в прятки. – Я устала и у меня нет настроения сидеть здесь до бесконечности и играть с тобой в бирюльки. – Наступил момент, какие бывали и в прошлом, когда Дженни уступала, а Грейси торжествовала победу.
– Грейси, у меня беда.
«О господи, – подумала с содроганием Грейси, – я знала, что перелом ноги, три сломанных ребра и вывих запястья – это далеко не все». Она подозревала, что Дженни не стала бы просить ее прилететь в Нью-Йорк только для того, чтобы она выразила ей свое сестринское сочувствие. Она с этого момента и до скончания века во всех своих письмах жаловалась бы на то, как она страдает, но спокойно выздоровела бы сама, не призывая старшую сестру читать ей проповеди. Какая беда? – спросила она осторожно.
– Большая беда. Морган лютует. Он может даже подать в суд на меня, Грейси. Я вела машину, когда она разбилась, и она не была застрахована на меня.
– Понятно.
Их взгляды встретились, и у Дженни из уголка глаза выкатилась слеза и скорбно поползла вниз по щеке.
– Я не хочу уезжать из Нью-Йорка. Он может выгнать меня с работы, подать на меня в суд, сделать так, чтобы я не смогла нигде устроиться. Но я не могу уехать, Грейси, просто не могу. Я люблю Рики. – В голосе чувствовалось отчаяние.
Грейси смотрела на свою сестру с отвращением. У нее было безумное желание крикнуть, что ей следовало бы обо всем этом думать, прежде чем отправляться в увеселительную прогулку, сидя за рулем чужой машины в чужой стране и не имея почти никакого опыта вождения.
– Он что-нибудь об этом говорил? – спросила, выдержав паузу, Грейси.
– Прямо не говорил.
– Объясни, ради бога, что ты имеешь в виду.
– Он прямо не сказал, что подает в суд, но я знаю, что он это сделает! Он не любит меня. Видишь ли, дело в том, что он неодобрительно относится к моим встречам с его племянником.