Ловушка для Инквизитора
Шрифт:
«Да что я вообще могу такое, - горько подумала Софи, - как я вообще могу защитить того, кто могущественнее меня в тысячу раз? Тристан может победить даже смерть. Своим черным мечом он пронзит любую опасность и угомонит любого врага. А я… я всегда дам себя обидеть, обмануть заманить в ловушку…»
Однако, девушка тотчас же одернула себя. Пробираясь впотьмах, слыша только четкие шаги Тристана, она вдруг подумала, что слабость и неудачливость - это ведь не всегда с ней было.
«Я ведь Зеркальщик, - напомнила она себе.
– Кто бы так меня не назвал, а я смогла повторить чудо отца! Сделать живых
Она рванула вперед, на звук шагов Тристана, тем более, что они вдруг из четких и размеренных стали рваными, звучащими то громче, то тише. К звону волшебного Хрустального моста добавился звон оружия, и Софи с замиранием сердца поняла, что тот, кто подстерегал Тристана, на него напал. И это не один Эбигейл - звон оружия был таким частым, будто скрестилось как минимум три меча.
«Вдвоем?
– в панике думала Софи, несясь не разбирая дороги.
– А второй кто!?»
Она отчаянно пыталась вспомнить имена призванных ею демонов, но ей это не удавалось. Эбигейл, Эбигейл, звучало в ее ушах, и отчего-то она испытывала стыд, когда про себя повторяла это имя.
И слово, которое усмиряло этого демона, она помнила. Она кричала его изо всех сил, но демон не слышал - или сопротивлялся изо всех сил, яростно нападая на Тристана, желая убить его. Руки Эбигейла дергались, как у марионетки, которую тянет за нити кукловод, но он все равно рубил, сжав зубы.
«Почему он не слушается меня?! Почему он не слушается!? Может, я что-то не то говорю?! Нет, слово то самое. Не та женщина; вызывала демонов не плаксивая испуганная девчонка. Поэтому у него хватает сил мне сопротивляться. О, как же не хватает этого лепестка души, - взмолилась неизвестно кому Софи, - который делал меня уверенно в себе и смелой ведьмой, которой было плевать на всех!»
Она выбилась из сил и остановилась, снова прокричала заветное слово, но ответом ей был свирепый лязг оружия.
«Я никчемная, никчемная!» - Софи почти рыдала на грани отчаяния и паники. Как бы она не старалась взять себя в руки и придумать, как помочь Тристану, у нее ничего не получалось.
***
– Мне кажется, - неуверенно произнесла Китти, - я слышу крик?
Густав прислушался.
– Да вроде, нет, - неуверенно сказал он.
Юноша порядком продрог, его била крупная дрожь, и ветер трепал раскисший бант на его шее.
– Да точно, слышу, - уже с напором произнесла Китти.
– Это мадам Софи кричит!
– Где?
– удивился Густав.
Зеленые глаза Китти сверкнули недобро и опасно.
– Там, - вкрадчиво и очень нехорошо ответила она, прислушиваясь.
– На мосту.
Она вслушивалась так напряженно, кусала губы в злости и вздрагивала, улавливая нотки страха в далеком голосе, так испуганно, что Густав тотчас же ей поверил. Да и не было у него причин не доверять Китти.
– Но как ты это услышала?
– изумленный, спросил он. Она снова блеснула зелеными глазами.
– Секрет, - не добро ответила она.
– Мало ли, что я умею и что могу. Меня учат многому… тому, чему и инквизиторов не учат. Я же Швея. А это особая наука… А-а-а! Как она страшно кричит! Мы должны помочь ей!
– Но твой отец не велел нам соваться туда, - резонно заметил Густав, начиная понимать, куда клонит хитрая Китти.
– Там ловушка в конце, разве нет? И мы можем угодить в нее.
– Можем!
– усмехнулась Китти.
– Нет, не можем. Только не я. Ты вообще собираешься быть инквизитором или как?
– раздраженно осведомилась она.
– Ты не думаешь, что это тоже своеобразное испытание? Думаешь, возьмет тебя господин отец в Орден, если ты будешь тут в нерешительности топтаться?! Инквизитор слышит, как зовут на помощь, и не бросается в бой, потому что… ему не велели?! Ты всегда такой послушный мальчик?!
– Но разве не нужно слушаться старшего и главного?
– с сомнением в голове произнес Густав. Китти смерила его презрительным взглядом.
– Ты думаешь, - произнесла она, - стал бы мой отец тем, кто он сейчас, сели б слушался старших и главных!? Он заставил короля целовать ему руку! Вот тебе и старший!
– Но ты туда не пойдешь, - сказал Густав.
– Я будущий инквизитор, это мой долг. А тебе отец не велел туда ходить.
– А ты попробуй, удержи меня, - дерзко ответила Китти.
– Я вся в отца. И тоже не хочу, чтобы кто-то мне указывал, как распоряжаться моей жизнью. И вообще, не много ли мы болтаем?! Мадам Софи там грозит нешуточная опасность!
– Ну, хорошо, - решился Густав.
– Но как мы туда попадем, на мост-то? Портал-то закрылся.
– Ты забыл, кто я?
– снова произнесла с гордостью Китти.
– Помню, помню - Швея. Но что ты можешь сшить в данной ситуации?
– Я могу раскроить!
– выкрикнула Китти.
Она щелкнула пальцами с лезвиями меж ними и вдруг с места бросилась бежать, словно птица, собирающаяся взлететь.
Она бежала, пригнувшись, и ее рука с импровизированными ножницами почти касалась сухой шуршащей травы.
Сначала Густаву казалось, что ничего не происходит, но потом он с изумлением увидел, как по синему темному ночному небу, словно по бархату, пошли складки, и Китти взмахнула рукой, вспарывая границу между реальностями так широко, чтобы мог пройти и он, и она, и даже не сгибаясь.
– Демоны мены возьми, - пробормотал Густав изумленно, таращась на это чудо. Китти сдвигала небо, плывущие клочья тумана и поле словно театральный занавес, и Густав сообразил, что надо быть сейчас рядом с неугомонной девчонкой. Не то с нее станется - юркнет в лаз одна, оставив его с носом.
Он рванул со всех ног за ней и догнал, когда она уже перепрыгивала через грань реальности. Хрусталь звоном отозвался од ее острыми каблучками.
– Держи, держи!
Густав, едва соображая, что делает, ухватил то, на что указала ему Китти. Пальцы больно рвануло; пареньку показалось, что он держит толстый, грубый, рвущийся из рук парус. Но он сцепил упрямо зубы, уперся ногами в хрусталь и повис на этой бьющейся материи, пока Китти, быстрыми и частыми стежками, сшивала проход за ними, и закрывался привычный мир. Ее пальцы ловко мелькали меж его пальцами, удерживающими рвущееся их рук полотно, и Густав вдруг почувствовал, что в его сжатом кулаке пустота.