Ловушка для Инквизитора
Шрифт:
– Отдай, - прорычала Софи зло, глядя на сестру исподлобья.
– Зачем?
– усмехнулась Эбигейл.
– Ты мертва, ковен больше не твой! Зачем тебе сила? Или тебе так нравится мучить меня?
На мертвом лице Эбигейл вдруг отразилась жуткая ненависть.
– Сестрица, - проскрипела она старушечьим мертвым голосом.
– Да я ненавижу тебя! О, знала бы ты, как ненавижу!.. Из всей семьи ты - слабая, наивная, доверчивая, чистая, - осталась жива. Всех победила и пережила, это ли не позор для главы ковена ведьм! И меня убил твой поклонник, по твоему наущению. И магия
– Видишь? Грязь к ним не липнет.
– Это дело чести, - зло ответила Софи.
– Чтобы ты не думала, что меня можно обижать без последствий! Наверняка я просила его убить тебя не просто так?
– За части твоей поганой души, - зло ответила Эбигейл.
– Ты хотела вернуть их. Но я утащила их с собой. Хоть в чем-то я могу быть победительницей?
– Отдай, - повторила Софи упрямо. Эбигейл всплеснула руками:
– Да зачем тебе они?!
– Мне до чертиков надоело вспоминать свою жизнь и обретать саму себя по кускам, урывками. Я хочу стать прежней, - ответила Софи, и Эбигейл тихо, гадко рассмеялась.
– А как же твой трофей?
– спросила она.
– Твой серебряный принц Тристан? Вон он, лежит, как рождественский гусь на столе. Он ведь инквизитор. Он щадит и жалеет тебя только потому, что твоя дырявая душонка делает тебя кем-то иным. Другой - не той безжалостной мстительницей, которая совратила глупого мальчишку и отправила его на драку со мной. Стоит тебе вшить это все на место, и ты станешь той, которую он, этот беловолосый инквизитор, не пощадит. Посмотри на него. Это же волк в нежной белой овечьей шкурке! Он вонзит свой меч тебе в сердце без сожаления. А ведь он любит тебя. Даже ласки куклы, этой распутницы Жюли, его не прельстили. Смотри, - Эбигейл зафыркала совершенно неуважительно, - какие гневные физиономии он строит за то, что я выдала его секрет! Ну, ну, господин инквизитор, не сердитесь. Это всего лишь женские разговоры… Так что? Хочешь вернуть свою душу, навсегда потеряв при этом его?
Софи глянула в сторону Тристана, но тотчас же отвела взгляд.
– Он не меня любит, - произнесла она глухо.
– Он любит то увечное, искалеченное, выхолощенное создание, что сотворил мой отец. Тристан понятия не имеет, какая я. А я хочу обрести себя… наконец-то.
– Справедливо, - заметила Эбигейл со смехом.
– Он понятия не имеет.
– Отдай, - повторила Софи в третий раз.
– Нет, - дерзко ответила Эбигейл.
– Я получила это по честному договору с отцом.
– Это ему не принадлежало!
– выкрикнула Софи болезненно и яростно.
– Он не имел права так распоряжаться моей душой! Сию минуту отдай!
– А ты забери, - хихикнула Эбигейл, и в руку Софи прыгнула волшебная палочка, висящая на ленте у нее на поясе.
– Ты думаешь, у меня не хватит духу?!
– прошипела она зло, направляя ее на Эбигейл.
Мертвая ведьма тоже ухватила палочку, но была не так быстра, и первая магическая вспышка, сорвавшаяся с кончика палочки Софи, пробила насквозь ее мертвое тело и отбросило назад.
На белом платье, прямо посередине груди Эбигейл расцвел черный рваный цветок, края которого тлели алыми огнями. Мертвая ведьма с изумлением смотрела на него, не веря своим глазами, и руки ее неуверенно вздрагивали, словно Эбигейл хотела стереть с себя эту тлеющую рану.
– Неплохо, - произнесла она, наконец, справившись с изумлением.
– Но так просто тебе со мной не справиться!
Она со злобным ревом, словно собираясь наброситься на Софи с кулаками, раскрутила палочку над головой, самым кончиком вырисовывая фиолетовое грозовое облако, сверкающее молниями, и швырнула его в Софи.
Молнии охватили всю Софи, жаля и обжигая ее, она закричала, но полочку из рук не выпустила. Наоборот - ухватила ее крепче, и молнии, переплетаясь, как змеи, по ее руке стекли на палочку и сорвались с нее белой звездой, ударившей Эбигейл в грудь так, что у ведьмы отлетела рука с волшебной палочкой, а саму ее отнесло на несколько шагов назад и свалило в битые зеркала.
– Ну, ты пожалеешь об этом!
– взревела Эбигейл, кое-как поднимаясь и заливая все кругом черной кровью.
Рука ее, словно странная, уродливая змея, поползла к ее телу, подтягиваясь на пальцах, стараясь не потерять палочку, и это было так жутко, что Софи отступила, трепеща.
***
Китти и юный оборотень неслись в темноте, Хрустальный мост звенел под их ногами. Звон складывался в какую-то тревожную песенку, словно кто-то много-много раз назойливо спрашивал: «Дай мне ответ, да или нет, дай мне ответ, да или нет…»
И башмаки оборотня грохотали: да! Да! Да!
А каблучки красивых ботиночек Китти частили: Да-да-да! Да-да-да!
Где-то впереди забрезжил свет, и Густав, ухватив Китти за руку, рванул туда. Но, как оказалось, спешил он напрасно: уже через десяток шагов коварный Хрустальный мост вынес их обоих в холл гостиницы, где в кресле сидел раздраженный Ричард.
– Где ты болтаешься, негодный паршивец, - рявкнул призрак, поднимаясь из кресла одним гибким, сильным движением.
– Шляешься непонятно где с подружками?! Работать кто будет?!
Притом орал Ричард так привычно и так натурально, что Густав растерялся и беспомощно захлопал глазами, соображая, что ответить на эту гневную тираду.
– Простите, - выдавил он, наконец, вспомнив, что Ричард как будто бы мертв.
– Но что значит - работать? Вы, вроде бы, померли, а мертвецам слуги ни к чему…
– Это он и есть муж мадам Софи?
– спросила Китти, ничуть не смутившись от неласкового приема.
– Спохватился командовать, голубчик, когда кишки выпустили. Не желаете ли нанять червей позубастей, чтобы они скорее вас сожрали?
Но Ричард вдруг, почти не замахиваясь, влепил ей пощечину, откинувшую девочку прочь.
– Молчать, мерзавка! Я тебе покажу, как зубатиться!
Китти упала с коротким вскриком, и Густав с кулаками налетел на Ричарда, но сам пропустил плюху, и рухнул, как подкошенный, выплевывая кровь. Губы и нос его были разбиты.
– И мертвецам, - злорадно ответил Ричард, откинув со лба выбившиеся из пижонской прически волосы, - нужна прислуга. Будешь мыть у меня полы, маленькая смазливая богатая сучка.