Ловушка для Мегги
Шрифт:
— Вот так встреча! Приятно изумлен, — сказал он, обращаясь к Мартину. — С возвращением! Мы думали, честно говоря, что вы забыли о нас, или висите где-нибудь снова на дереве, — добавил он с усмешкой. Все весело рассмеялись.
— Мы вернулись, чтобы забрать нашего друга. Спасибо, вы поставили его на ноги, — и все обернулись к Мегги. Ее плечи вдруг опустились, глаза потухли, из груди готов был вырваться вздох. Всем стало понятно, что это заявление не обрадовало Мегги.
Когда прошло первое потрясение, девушка осмелилась взглянуть на Оскара. Он, как всегда, заслонил собою всех. Мегги видела его мужественное лицо, широкие плечи, темные, ставшие родными, кудри,
«Что я хотела? Все когда-то кончается…» — подумала она. Почему он никогда не касался темы, которая ее так волновала? Что он себе думает? Он думает, что неотразим? Ну нет! Он еще плохо знает ее! — приняла она вдруг дерзкое решение. Высоко подняв голову, она буравила его своими зелеными глазами. Он заметил перемену в ее взгляде.
— И когда же вы собираетесь забрать своего друга? — спросила она довольно резко.
— Завтра, рано утром, — выпалил Мартин, несколько растерявшись от ее тона.
Кто его просил говорить все это? Оскар заерзал на стуле и посмотрел с укоризной на друзей. Ему самому хотелось объясниться с Мегги, но теперь вряд ли это возможно.
— Это правда, Оскар? — спросил Малком.
— Нам предстоит проделать огромный путь, поэтому мы хотели бы добыть еще одну лошадь и закупить продукты в вашей лавке, — заговорил он как можно спокойнее. — Это возможно?
— Да, конечно! — отозвался дядя. Разговаривая с Малкомом, Оскар не сводил глаз с Мегги. Его поразила перемена ее настроения.
Много дней он думал об этой удивительной девушке. Куда бы он не посмотрел, перед его взором возникал ее образ: золотистые волосы, изумрудные глаза, нежная кожа, розовые бутоны губ. Он не понимал, как можно оставлять ее здесь. Она стала для него всем, чего он желал в жизни, он был готов поклясться в этом. Но взять ее сейчас с собой он не мог. Очень многое не решено. Как расстаться с ней, чтобы не вызвать ее гнев?
Завтрак проходил в непринужденной обстановке. Вели разговоры о работе, о местных индейцах, об охоте. После того, как все насытились, она стала помогать матери и Алине мыть посуду. Девушка была очень сдержанна, хотя тревожные мысли не давали покоя. Всем было ясно, что Оскара и Мегги надо оставить наедине. Малком увел друзей Оскара во двор, чтобы показать свое хозяйство, а также подобрать товары, нужные им в дороге. Алина ушла из столовой под предлогом усталости. А миссис Синтия, которая была более чем заинтересована, чтобы Оскар высказал свои намерения, уходить не торопилась. Вытирая руки, огрубевшие от работ по дому, она внимательно смотрела на молодого человека.
— Оскар! Если я правильно поняла, вы завтра собираетесь уезжать? — спросила она строго.
— Да, миссис Синтия, более оставаться здесь я не могу, возникла куча неотложных дел, — словно оправдываясь, промолвил он, глядя прямо на мать и дочь.
— Думаю, вам есть о чем поговорить — почти приказом прозвучали ее слова, и она и оставила их одних. Наступило гнетущее молчание.
— Позволь тебе помочь, — наконец услышала его голос Мегги. — Последнее время ты много занималась физическим трудом. Нельзя сказать, чтобы это испортило твой внешний вид, — он взял ее дрожащие руки в свои, поднял вверх и поцеловал огрубевшие ладони. Мегги почувствовала, как ее обдало жаром. — Но я вспоминаю утонченную девушку в великолепной усадьбе, — в его глазах появился коварный огонек.
Под его пристальным взглядом девушка выпрямила спину, смело и решительно взглянула в глаза.
Еще раз посмотрев на ее мозоли, он сказал запинаясь:
— Ты… ты, Мегги, достойна лучшей жизни. Ты должна жить в достатке. Думаю, что рядом со мной ты ни в чем не будешь нуждаться… — Не успел он договорить, как Мегги вспылила:
— Немыслимо! Неужели вы, как и Алекс, предлагаете мне роль любовницы? — Нервы ее натянулись, как струны. — Сэр, вы считаете, что женщина — это вещь, созданная для развлечений, ее можно купить, продать, использовать, а затем выбросить? Да как вы смеете мне предлагать подобное? — ее голос дрожал. — Вы, Оскар, взяли больше, чем имели на это право, — слезы безудержно потекли из ее глаз. — Уезжайте, и чем скорее, тем лучше. Я вас ненавижу! — и, не дав ему опомниться, выбежала за дверь. Она унижена! Она так любила его и вот…
Мегги не подозревала, какой сильный удар нанесла Оскару. Он вдруг почувствовал, что в душе что-то перевернулось. Он не смог ей объяснить… Она его не поняла, не дослушала и вряд ли теперь выслушает… Надо было еще тогда, когда выздоровел, предложить ей руку и сердце, но он сам не был уверен в своих чувствах, да и теперь многое не решено… Надо что-то делать. Скорее ехать в Куинси…
За ужином Мегги, как и все остальные, сидела молча. Лишь Малком уточнил кое-какие расчеты. Синтия Феррингтон, словно догадываясь о чем-то, сверлила Оскара глазами, отчего он чувствовал себя весьма неуютно. От мыслей раскалывалась голова. Почему он раньше не думал о последствиях? Ему вспомнились взгляды Мегги во время прогулок. Да, конечно, она ждала от него чего-то, как это он раньше не догадался? Эта девушка, похоже, рассчитывала на него…
А он? Готов ли он? Оскару припомнились многочисленные уловки дам, которые хотели женить его на себе. Но с Мегги все было по-другому. Она, похоже, искренне любила его. Ему было жаль покидать девушку, но дела требовали возвращения. И потом — виды на нее у Алекса? С этим вообще ничего не понятно. Такая воспитанная и образованная девушка может стать украшением любого дома, даже более знатного, чем его…
Спустя некоторое время мать снова появилась в столовой и принялась помогать собирать посуду. Синтии искренне нравился этот благородный человек, но его нерешительность не делает ему чести. А может, за этим стоит еще что-то более существенное? — задавала она себе вопрос. Тем не менее, ей решимости занимать не приходилось, и она, уходя, обронила:
— Оскар, мое мнение, если оно вас интересует, таково: или возвращайтесь и женитесь на ней, или найдите себе шлюху, чтобы проводить с ней время, а Мегги… нас оставьте в покое! Таковы мои последние слава.
Мегги сидела, потупив голову, только и сумев произнести:
— Мама! Мама! Ну зачем так грубо? — На что услышала лаконичный ответ:
— Феррингтоны никогда не рассчитывали на других! Они всегда умели за себя постоять, моя девочка! От своего последнего решения я, как мать, не отказываюсь. — Сказала, как отрезала.
— Я подумаю над вашими словами, — обещал Оскар охрипшим голосом. Он думал, что это простая, убитая горем женщина ничего не замечает вокруг и находит утешение в работе. И вот какую жесткую позицию она заняла.
— С Мегги больше встреч не ищите, пока не примете определенного решения! — добавила она. — С нее довольно испытаний. Уезжайте завтра на рассвете.
— Но Мегги, возможно, хотела бы поговорить? — попытался он выпросить свидание.
— Никаких «возможно», — парировала она жестко и ушла с гордо поднятой головой.