Ловушка для опера
Шрифт:
В палату, прервав его копанье в памяти, зашла приятная женщина в накинутом на плечи белом халате.
– Здравствуй, я к Вам. Как ваше самочувствие? – приятно улыбнулась посетительница, выставляя на его тумбочку фрукты и другие атрибуты больничной передачи.
Ее лица Егор ни как не мог вспомнить.
– Вы кто? – поинтересовался больной.
– Меня зовут Татьяна. Я знакомая Вашего брата Сергея Бодрякова – представилась посетительница.
Егор с сожалением посмотрел на принесенные продукты.
«Ни ко мне. Наверное, эта
– Вам привет от мамы, она вместе с Вашим братом скоро сюда приедет – продолжала что-то путать приятная посетительница.
Она открыла стеклянную баночку с куриным бульоном, и подсела поближе, намериваясь покормить больного. Аромат сытной пищи щекотал ноздри, и вызывал обильное слюневыделение.
«Ладно, съем пару ложек, а потом скажу, что она ошиблась» – смалодушничал мужчина, несколько месяцев не евший нормальной еды.
После банки с курином бульоном было съедено картофельное пюре с домашней котлетой, бутерброд с черной икрой и груша.
«Нет так нельзя – взял себя в руки насытившийся Егор – так ведь другому ни чего не достанется».
– Вы меня извините, но я хочу Вам в кое-чем признаться – он смущено улыбнулся посетительнице.
– Да, да – с готовностью приготовилась его слушать приятная женщина.
Егор все ни как не мог сформулировать причину его обмана. То ли от напряжения, то ли от съеденной пищи лицо его покраснело.
– Мне очень неудобно и стыдно… – все никак не мог начать свою исповедь больной.
Татьяне показалась, что она начинает понимать, что хочет от нее тяжело больной брат Сергея.
– Что нужда? – опередила его признание женщина.
– Да – тихо подтвердил Егор, удивляясь ее проницательности.
«Надо же, как все просто. Она сама поняла, что я все это время нес лишения, и просто нуждался в нормальной пище. Наверное я здорово похудел за время своей болезни?» – Егор решил, что его внешний вид красноречивей его слов.
– Большая нужда или маленькая? – все так же заботливо поинтересовалась Татьяна.
– Была большая, но с Вашим приходом ее уже нет. Спасибо. – поблагодарил свою кормилицу мужчина.
– А маленькая еще осталась? – продолжала беспокоиться за его желудок добрая женщина.
Егор посмотрел на оставшиеся на тумбочке яства, и подумал, что еще от одной груши он бы не отказался.
– Ну если совсем чуть-чуть, спасибо – поблагодарил он добрую посетительницу и потянулся за грушей.
Пока он доставал грушу, женщина вытащила из-под его кровати медицинскую «утку», и, отвернувшись, приподняла край его одеяла. Егор от испуга, чуть не выронил желанный фрукт, когда почувствовал холодный метал у себя под коленями.
– Давайте, я не смотрю – подбадривала удивленного больного женщина.
«Видимо ей не удобно отказать мне прямо в глаза, да еще при людях – Подумал про взятую с тумбочке грушу Егор, и посмотрев на пожилого соседа по палате, который следил
– Вы все? – поинтересовалась через какое-то время посетительница.
– Давно уже – ответил Егор, и, продолжая удивляться этой конспирации, добавил – Вы не волнуйтесь, ни кто даже не заметил.
– Ну и очень хорошо – засмеялась женщина.
Егор обрадовался ее реакции, и то же рассмеялся с ней в унисон. Татьяна взяла «ночную вазу», и, стараясь не смотреть, пошла с ней на выход.
– А остальное? – напомнил женщине об оставшихся провиантах Егор.
– Как? Что-то еще осталось? – удивленная посетительница встала столбом у самой двери.
– Да тут еще навалено на три дня не меньше. Вы разве это с собой не заберете – удивлялся ее расточительности Егор.
Татьяна ошалевшая от таких комментариев, совсем растерялась, не зная что делать.
– Может лучше санитарка все подчистит? – она уже начинала сожалеть, что ввязалась не в свое дело.
– Вы, что хотите ей отдать? – испугался Егор, начиная понимать, что эта добрая женщина ни чего кроме груши забирать не собирается – Нет, если Вы все это мне оставляете, то я сам как-нибудь все съем, а то в больницах неважно кормят.
«Да, по моему у брата Сергея проблемы с головой стали еще серьезнее» – испугано подумала Татьяна, опасаясь за плохую наследственность Бодрякова.
Тут пожилой сосед Егора, разобравшись в мезансцене, стал захлебываться от смеха. Его так разобрало, что он, не удержавшись, огласил палату своеобразным «треском», похожим на разорвавшуюся материю.
Татьяна, у которой, от постоянного держания «утки» уже стала оттекать кисть руки, инстинктивно скосила глаза на металлический сосуд, и увидела там принесенную ей грушу. Моментально прокрутив весь диалог с Егором назад, она не выдержала и «брызнула» смехом, во время сменив на этом поприще, уже начинающегося задыхаться пенсионера. Егор ни чего не понял, но завороженный общим весельем стал тоже скалить зубы и гоготать. Как раз в это время, в палату, в сопровождении Сергея Ивановича, зашла его мать, немного напуганная доносившимся из-за дверей диким смехом. Увидев смеющегося сына, она бросилась к его постели. Они обнялись. Бодряков, посмотрел, на продолжавшую колотиться в новых припадках смеха Татьяну, и обнаружил в ее руке медицинскую утку, в которой каталась груша.
– Что другой посуды здесь нет? – передернуло его от этой картины.
Женщина еще больше захохотала, подмигнув, выглядывавшему из-за маминого плеча Егору.
– Нет, ну Вы скажите, я тоже хочу посмеяться – занервничал Сергей Иванович, настроенный на другую – более серьезную встречу с братом.
Егор, тем временем, обратил внимание на знакомое лицо мужчины, но ни как не мог вспомнить где он его видел.
– Мам, а это кто? – спросил он свою улыбающуюся, и словно сбросившую десяток лет, мать.