Ловушка для призрака
Шрифт:
– Очнулся, – произнес знакомый голос. – А мы уж думали, нам еще один пациент добавился.
Заведующий как всегда «источал дружелюбие». Однако сейчас Алекс даже обрадовался его голосу, подобно спасительному кругу, держащему на плаву. Он осознал, что по-прежнему сидит на стуле у кровати Призрака, держась рукой за деревянный подлокотник кресла.
Видя, что он пришел в себя, ассистентка убрала ватку с нашатырем и отошла к столику с медикаментами.
– Ол ди Райс… – произнес Алекс и закашлялся. – Где он?
В
– Доктор Райс больше не работает в клинике, – сухо произнес заведующий.
– Почему? – Алекс взял протянутый Ольгердой стакан с водой, но выпить не торопился.
– А зачем вам это знать, молодой человек?
– Надо, – не сводя с него взгляда, сказал Алекс.
Заведующий нахмурился. Алекс уже было решил, что тот промолчит, но он ответил:
– Произошел инцидент, которым он дискредитировал себя как врач, и мы были вынуждены с ним расстаться.
– Из-за него? – Алекс указал на Призрака.
– Нет. И я бы не хотел выносить сор из избы, как говорится…
– Я уже в избе, если вы не поняли.
Лицо заведующего сделалось еще более мрачным. Он насупился, сложил руки на груди и принялся молча созерцать пространство, видимо, оценивая, как быть.
– Не томите, все-равно узнаю, – произнес Алекс.
Тот устало вздохнул, провел ладонью по лицу, словно снимая маску и произнес:
– Вы слишком любопытны. Зачем вам эта информация? Она не касается пациента, ради которого вы к нам прибыли. История с доктором Райсом – это наше служебное дело, и чем меньше вы об этом знаете…
– Этот ваш доктор только что чуть меня не убил. А его, – палец указал на Призрака, – он почти прикончил. Есть и другие, я уверен, кого он не обошел своим «вниманием». Чем он занимался? Что произошло? Почему его уволили? В ваших интересах помочь мне разобраться, и… возможно, я помогу вам.
– Мне? – усмехнулся доктор. В голосе послышались истеричные нотки. – Мне? К счастью, меня минула чаша сия. А вот тем, кого не минула, уже никто не поможет. А вы, – его палец, словно револьвер, – нацелился прямо на Алекса, – слишком много на себя берете! Ваша самоуверенность когда-нибудь вас убьет!
«Где-то я это уже слышал», – подумал Алекс.
– Вы только что чудом остались в живых! – продолжил метать молнии заведующий, – и, если бы не моя ассистентка, которая по собственной инициативе за вами присматривала, нам бы пришлось разбираться с Организацией не предмет вашего трупа! – лицо его на глазах наливалось кровью. Вперив взгляд в Алекса, он заводился все больше и больше. – Глупый безответственный мальчишка, и ты обещаешь помочь мне?!
– Стоп, – произнес Алекс, глядя ему в глаза. – Спокойно, – он скользнул в его сознание…
Безумный шквал эмоций, ветер, рвущий провода мыслей, несущий обрывки воспоминаний, образов и мыслей, закручивающий в воронку смерча, сжирающего всё на своем пути – силы, нервы, сердце, разум… Алекс слился с этой бушующей стихией, подчинил ее себе…. а потом медленно, потихоньку, начал притормаживать, успокаивать, сглаживать… Снизив градус накала, он двинулся вглубь, разыскивая источник беспокойства. Уворачиваясь от летящих обломков, добрался до самой сути – сияющего ярко-алого ядра, на которое невозможно было смотреть, до того оно слепило. Собрался с силами – и погрузился внутрь…
Первым и почти непреодолимым желанием было бежать, закрыть глаза и не видеть, не чувствовать, закрыться от этой боли. Выстроить саркофаг и навсегда похоронить увиденное, исключить из жизни, словно ничего и не было. «Это не моя боль! – крикнул он себе. – Это не мое!» Но все-равно осознание происходящего причиняло ему страдание. Сейчас он не был собой, он был им – мужчиной, потерявшим самого дорогого человека на свете, надеявшимся и преданным, отчаявшимся и застывшим, подобно каменному изваянию, потому что ничего другого ему не осталось. Ничего другого он не мог, только ожесточить сердце, собрать в комок свою боль и засунуть в глубину, на самое дно памяти. Надеясь, что там она и останется. Но этот проклятый мальчишка, черт побери его длинный нос, все-таки разворошил то, что, казалось, погребено навеки…
Алекс растерялся. Он не знал, что здесь можно сделать. Но и уйти просто так было неправильно. И тогда он сделал единственное, что пришло на ум – накрыл источник боли вуалью забвения. Тонкая зеленая сеточка, наскоро сплетенная из энергии камня, укрыла алое ядро подобно покрывалу. Свет все еще пробивался сквозь зеленые нити, но уже не слепил, позволяя помнить, но не испытывать прежние страдания. Боль не прошла, зато теперь с нею можно было жить.
– Что вы сделали? – голос доктора Герша звучал растерянно. Присев на стул по другую сторону кровати, он выглядел опустошенным. Истеричные нотки исчезли, скоро он совсем успокоится. Возвращаясь, вместо торнадо Алекс увидел только небольшой смерч.
– Я могу стереть это воспоминание, если хотите.
– Нет! – дернулся доктор. Помолчал, думая о чем-то своем, а потом негромко добавил: – Но спасибо, мне стало легче.
Алекс пожал плечами.
– Всегда пожалуйста. Кстати, можете не рассказывать, я узнал. Если у вас остались разработки этого… доктора… записи какие-нибудь, я бы хотел взглянуть. Или хотя бы общее направление обозначьте.
– Не лезли бы вы во все это.
– У меня нет выбора.
– Выбор всегда есть.
– Только иногда варианты неприемлемы, – усмехнулся Алекс.
– Может быть вы и правы, – внезапно согласился его собеседник.
– А он затейник, этот доктор Райс, – усмехнулся человек в хламиде. – Должно быть, он сильно расстроился, когда ничего не вышло. Что он сделал после этого? Пошел пить горькую?
– Не знаю, – Алекс сидел все на том же холме под березою, подпитываясь энергией камня. – Может и пошел, позже. Но в начале попробовал обкатать свою идею на других. В результате – пять полутрупов, включая дочку заведующего отделением.