Ловушка Голда
Шрифт:
– Ты реально этого хочешь?
– Конечно. Но при одном условии. Пить ты не будешь. – Он стреляет в меня самой нежной улыбкой, которая только может существовать на свете.
– Тогда не интересно.
– Мы оба знаем, что бывает, когда ты напиваешься. Ты себя не контролируешь.
– Тим, я так развлекаюсь. – Неужели не понятно? Если пить, то напиваться и буянить. Мой брат не дает мне расслабиться. Его брови хмурятся, пушистые ресницы прикрывают радугу глаз.
Тим волнуется за меня чуть ли не каждый день. Да, я творила некрасивые вещи и впутывалась в разные передряги. Но это мой опыт, может, мне нужно подмачивать репутацию, чтобы начать ценить
– Ты не умеешь вести себя. Боюсь, ты попадешь в неприятности. Тебе же лишь бы выплеснуть эмоции. Правильно? Можно просто танцевать, там тоже ого-го, сколько энергии выходит.
Я иронично улыбаюсь. Мне нравится, как Тим пытается показать дорогу к светлому пути. Или просто вернуть меня к прошлой жизни. Каждый день он не оставляет попыток. То, что произошло однажды, больше никогда не повторится. Тебе никогда не будет тринадцать лет, ты не влюбишься во второй раз, не удивишься превращению Фионы в принцессу из мультфильма «Шрек». Первые шаги, первый поцелуй, первый день в садике. Все произошло. Есть только настоящее и будущее.
Пока едем домой, разглядываю улицу, но вижу, как Тим постоянно бросает на меня взгляд полный участия и заботы. От его добрых глаз мне становится обидно, больно. Я не переживаю за себя, мне жаль, что он переживает. Чтобы не сталкиваться с Тимом глазами, я как обычно включаю музыку, закрываю глаза и представляю нереальные ситуации с нереальными диалогами. Например, сейчас передо мной стоит самая главная стерва школы и звонко флиртует с красивым парнем. Она виляет задницей, все время подправляет свои и так впритык облегающие джинсы. Куда дальше? Ты сейчас разделишь свои булки пополам, а красивым парням не нравится возиться с окровавленными тушами. Стерву зовут Ева, а парня Джим. И кстати он мой бывший.
Джим поспешно прощается с ней и торопливо направляется ко мне, чтобы помочь с рюкзаком. Тогда еще я училась со всеми учебниками и тетрадками, ходила на дополнительные занятия, а о мокрых футболках с торчащими сосками и вампирской эротике во сне я даже не думала.
Сейчас представляю реальный случай, который произошел несколько месяцев назад. Волосы были затянуты в две тугие косы, только тонкие локоны плавно опускались по обе стороны щек. Тогда я робко поцеловала его в нос и сразу покраснела. Но он ничуть не смущался прикосновений, крепко держал меня, нежно сжимая пальцы. Стерва Ева фыркнула и ушла. Мне говорили: она завидует мне. Я смущенно отрицала, боялась показаться высокомерной сукой. Но теперь я точно знаю. Стерва завидовала мне.
Она постоянно вертелась около Джима. Говорят, мужчину нельзя добиться. Если один раз он отверг твои чувства, следующего шанса не предвидится. С девушками все наоборот. Мне всегда казалось, что Джим моя судьба, и никакая Ева с огромными ресницами не сможет открыть дверь в его сердце.
От этого воспоминания мне и приятно, и горько. Приятно осознавать свое превосходство над самой крутой девчонкой в школе. А горько от того, что Джим не со мной. Виновата только я.
Все персонажи моих представлений испаряются, потому что автомобиль тормозит. Значит, мы приехали. Вижу свет на пятом этаже квартиры, родители дома. Вовсе не хочется с ними разговаривать. Они спросят, как дела, я отвечу: нормально. И все. Дальше разговор не состоится. Повиснет тяжелая тишина, которую разрушит мой любимый брат, а потом я поспешно уйду в комнату.
Так случилось и сейчас.
– Эмма, останься, пожалуйста. Семья должна ужинать вместе. – Мама показывает на мое место за столом. Раньше я сидела там каждый прием пищи и болтала всякую чушь. Говорила буквально все подряд. Родители слушали. И что самое страшное: им было интересно все, что со мной происходило. От странного замечания учителя до первых месячных.
Но все изменилось. Я начала смотреть в окно и молчать. На улице лучше. Я представляла себя дальше от дома. Представляла себя малышом, который строил замок из песка или собакой, которая бежала за палкой для хозяина.
Ну, а в последнее время я просто… просто ухожу с тарелкой еды к себе в комнату. И никто мне не запрещает. Но сейчас все пошло не по плану.
– Сестренка, послушай маму. Мы давно не сидели вместе. – Тим умоляюще посмотрел на меня ласковыми глазами. Я взглянула на отца, который тоже в надежде ожидал моего участия в их трапезе. Его очки даже удивленно сползли на нос, что заставило меня неожиданно улыбнуться.
Увидев почти впервые улыбку на моем лице, все подхватили ее. Не в силах видеть их счастливые лица, я все же взяла тарелку и ушла. Закрыла дверь, поставила приборы на стол рядом и спрятала лицо в ладонях.
Нестерпимо больно находиться в одной комнате с родителями. А еще больнее видеть их счастливыми, когда реальность совершенно противоречит увиденному. Я совершила непоправимые вещи, о которых не могу даже думать. Разрушающая боль впивается опасными ядами, обжигающие слезы пламенными струями скатываются с моих щек. И я не могу остановить поток. Прижавшись к двери спиной, медленно спускаюсь на пол.
Хочу кричать, громко плакать, но никто не должен знать. Никто. Я – собственный слушатель и зритель. Можно подумать, что я истеричка, но для боли нужен весомый повод. И он есть. Все настолько страшно, что лучше даже не вспоминать.
Протираю проклятые слезы с лица, будто стираю воспоминания начисто. Надеваю самое короткое платье из гардероба, еще и золотистое, выпрямляю волосы утюжком, все серьги на месте. Отлично. Тушью превращаю ресницы в крылья, чтобы ослепить очаровательным взглядом. Темно-красная помада идеально ложится на губы в форме бантика. Еще немного глиттера на веки. И готово… Чуть не забыла уложить брови гелем! Сейчас точно готово.
Беру паспорт на всякий случай. Сквозь мой вечный бардак могу разглядеть только шмотки и косметику. Подхожу к куче хлама около окна и роюсь. Да тут целые кипы книг. Русский язык, литература, английский… справочники для написания сочинений, шпаргалки, фотографии. Да, это точно они. Я и Джим в ботаническом саду. Попросила Карлу сфотографировать нас на экскурсии. Он обнимал сзади, прижавшись щекой к моей шее. Его руки обвивали мой живот, а я держалась за них, как за что-то удивительное. И в глазах Джима всегда читала одно – небо. Ясное и чистое.
После экскурсии мы долго гуляли, держась за руки. Мне тогда казалось, ничто не сможет изменить нас и наши отношения. Вспоминая о нем, мне становилось тепло. Но всему хорошему всегда наступает конец. И обычно плохой. Я выкидываю фотографию обратно в кучу мусора. Да, учебники и книги для меня теперь ненужная груда хлама.
Паспорт оказался рядом с ноутбуком. Нужно было лишь отодвинуть технику. Я закрепляю документ между собой и резинкой от нижнего белья. Не особо удобно, но терпимо. Если потеряю, попрошу Тима уволить меня.