Ловушка горше смерти
Шрифт:
Только выйдя из метро и огибая подножие нержавеющего монумента покорителям космоса, Лина заметила погоду — неопределенная взвесь сырой мглы низко клубилась над городом, словно не решаясь пролиться дождем. Воздух был насыщен микроскопическими каплями влаги, пощипывал глаза и скреб горло.
Высокую фигуру Марка она заметила издали. Он прогуливался у турникетов, временами скрываясь за туристическими «Икарусами». Вокруг не было ни души.
Выйдя из аллеи, Лина пересекла просторную асфальтовую площадку стоянки, стараясь держаться вне поля его зрения, и неожиданно оказалась совсем рядом.
— Вот и вы! — воскликнул Марк, сбрасывая с плеча фирменную сумку. — Как это я вас не заметил, Лина? Идемте скорее, с минуты на минуту заморосит.
— Куда мы направляемся? — спросила девушка. — Странное местечко вы выбрали, прямо скажем. Что здесь можно делать в такое время?
— Выставка еще открыта. Немного пройдемся, потом посидим и все обсудим.
Я много бывал здесь этим летом и откопал несколько прелюбопытных закоулков.
— У этих ваших закоулков дурная слава. Вы, случайно, не сексуальный маньяк, Марк Борисович?
Марк негромко засмеялся. Миновав турникеты, они неторопливо побрели по главной аллее мимо чудовищного фонтана, свернули направо, оставив в стороне павильон «Семеноводство», выстроенный с бредовой оглядкой на готику, и углубились в сквозящие чащобы боковых аллей. Лина кивнула в сторону павильона:
— Будто дурной сон. Сейчас это особенно заметно.
— Да. — Марк развел руками. — Вынужден извиниться. Мне следовало пригласить вас к себе, я живу недалеко, но вы могли бы неверно понять меня.
Зато здесь можно поговорить спокойно. Согласитесь, Лина, таких мест в Москве не слишком много.
Девушка промолчала, зябко поведя плечами. Миновав какое-то служебное здание, они оказались у кафе-стекляшки, к удивлению Лины, оказавшегося открытым. Внутри было пусто, но тепло и довольно чисто, а главное, имелась возможность присесть. Пахло рыбой, за холодильным прилавком ворочалась дородная тетка в несвежей белой куртке, убирая какую-то малоаппетитную снедь.
— Пиво будете? — спросила она. — Через полчаса закрываю.
Марк, усадив Лину, подошел к стойке. Через минуту тетка поставила перед ними граненые стаканы с бурой жидкостью.
— Напиточек вам, — проговорила она, играя нетрезвым глазом. — На здоровьечко!
Когда она удалилась, Марк пригубил, хмыкнул и отставил стакан.
— Не советую, — заметил он. — Лучше не рисковать. А не попросить ли нам лучше по рюмке коньяку? Вы как, Лина?
— Никак. Что-то я не возьму в толк — вы, Марк, кажется, намеревались говорить со мной о деле. Так говорите же. Или я ошиблась?
— Не ошиблись. Проблема в том, что, как я ни старался, мне не удается найти форму, в которой я мог бы изложить его суть, не шокировав вас. Все это невероятно сложно, и я в некоторой растерянности.
— Вот как? — Лина неприязненно усмехнулась. — Меня довольно трудно шокировать.
— Что ж… — Марк поглядел сквозь стекло, за которым уже начинало смеркаться. Там плавали отражения ламп дневного света. — Я, Лина, веду довольно сложную и причудливую жизнь. И так уж вышло — не знаю, свойство ли это моей природы или что-то иное, но в ней не остается места женщинам. Это кажется смешным, но вы не смейтесь, я говорю совершенно серьезно. Я много раз пытался разобраться в этом, но безуспешно. И тем не менее, вы должны поверить мне, единственное желание, которое не дает мне покоя, — это желание иметь сына.
Плохо это или хорошо — не знаю, но на этом все сходится, и пока я не решу этот вопрос для себя, я так и буду бродить по кругу, как заколдованный. Можете считать это манией или извращением…
Лина с изумлением вскинула на него глаза и спросила:
— Но при чем тут это? Это же совершенно нормально. Женитесь, заведите детей — и все пойдет как надо. Очень даже просто.
— Нет. — Марк встряхнул головой. — Мне не нужна женщина, с которой пришлось бы постоянно делить постель, кров и досуг. Мне нужен ребенок, Марк-второй, и ничего больше. Вряд ли вам удастся это понять, и все-таки я надеюсь на вас, Лина.
— На меня? — Глаза девушки округлились. — Какое я могу иметь к этому отношение? У вас странные идеи, Марк. Допустим, был бы у нас с вами хоть паршивенький, но роман. Но ведь этого нет и не предвидится. Я не понимаю!
В глазах Марка мелькнуло насмешливое выражение — и сейчас же исчезло, заставив Лину испытать еще большее недоумение. Он наклонился, расстегнул «молнию» сумки, извлек оттуда плотную синюю папку и раскрыл ее на коленях. Лина заметила, что внутри ничего нет, кроме единственного листа плотной, с голубизной на свету бумаги. С этой папкой Марк словно заново обрел суховатую определенность и уверенность в себе.
— Давайте, Лина, отбросим эмоции. Я предлагаю вам вступить со мной в фиктивный брак, однако брак этот не будет вполне фиктивным. Нам придется некоторое время жить вместе как муж и жена — до тех пор, пока вы… пока вы не забеременеете и ребенок не родится. После этого мы оформим развод, а вы официально заявите об отказе от родительских прав, что автоматически делает меня единственным родителем мальчика. Смотрите на это как на обычную сделку, сплошь и рядом бывают куда более запутанные ситуации. В качестве компенсации за услугу я выплачу вам сумму, которая позволит вам и вашей матери несколько лет ни в чем не нуждаться. Ваши обстоятельства для меня очевидны, и я полагаю, эти деньги придутся кстати. Я убежден, что сумею дать ребенку все, что ему необходимо, и обеспечить его будущее. Об этом можете не беспокоиться. Но вы обязаны гарантировать, что с момента отказа от родительских прав никогда — я настаиваю на этом, — никогда более не вмешаетесь в нашу, мою и мальчика, жизнь.
Что бы ни случилось и как бы ни изменились обстоятельства.
— Но… — Лина прижала ладони к вспыхнувшим темным румянцем щекам. — Если родится девочка? Что тогда?
Марк готов был услышать сейчас все, что угодно, только не это. Вопрос на мгновение сбил его с толку, но и обрадовал. Он ожидал истерики, пощечин, гневного крика, слез. Девочка?..
— Неплохо, Лина, — сказал он, потирая висок. — Вы и в самом деле не из пугливых. Пожалуй, я упустил это из виду. В таком случае девочка остается с вами. Вы получите те же деньги, а исчезну я. Пятьдесят на пятьдесят — хорошие шансы, вполне можно играть.