Ловушка Иуды

Мэтер Энн

— Диане? — Сара облизнула пересохшие губы. От возбуждения она совсем забыла, как оказалась здесь. Забыла, что ее послала сюда Диана, не думая о том, что с ней может случиться.

— Да, Диане, — продолжал настаивать на своем Майкл. — Я полагаю, что ей вся эта история покажется весьма… забавной.

— Забавной? — Сара взглянула на него, и он кивнул.

— А почему бы и нет? — Его глаза светились янтарным блеском. — Ведь не так уж часто девушка готова лишиться своей… сомнительной невинности, чтобы защитить свою лучшую подругу!

Сара вспыхнула.

— Она мне не лучшая подруга…

— И ты говоришь, что ты не девушка. Хотя я и сомневаюсь в этом, — издевался он.

— И

потом, она же не знала, что вы захотите меня… меня…

— Что? — У него загорелись глаза. — Тебя соблазнить? Пожалуй, не знала.

— Ну тогда…

— Я ей предложил кое-что похуже.

— Что вы хотите сказать? — Она насторожилась, и все ее прежние сомнения вернулись к ней. — Что… что было в той записке?

Майкл колебался. Потом он тихо сказал:

— Какое это имеет значение? Она испугалась, вот и все. И решила использовать тебя в качестве подсадной утки.

Сара вздрогнула — это прозвучало так холодно, так грубо и жестоко. Да, Диана обошлась с ней так же, как и с Адамом, — тут уж ничего другого не придумаешь.

А если… Наверное, Диане и в голову не приходило, что Сара останется в Равенс-Милле. Она уверена, что Сара поспешит вернуться в Лондон — передать, что поручил ей Адам, и объясниться с ней. Наверное, она не сомневается, что сможет отклонить все возражения Сары так же легко, как Сара могла бы убедить в чем угодно Адама, и, пожалуй, если бы в Равенс-Милле Диану ждал муж, ее план сработал бы.

Но Адам умер, и Диана этого не знает, и не узнает, пока ей об этом не скажет она, Сара. А что, если она не будет звонить Диане? Пусть теперь Диана помучается. Пусть переживает, мучается угрызениями совести. Пусть она ждет и гадает, что Адам сделал с ее младшей подругой!

Майкл с интересом следил за сменой чувств на ее юном лице. Он тяжело вздохнул и бесстрастно сказал:

— Ну ладно. Раз я не могу тебя уговорить…

— Нет! Подождите! — Сара вытянула руку и отдернула ее, когда прикоснулась к его темно-серому шерстяному джемперу. — Я хочу сказать… я… я не знаю… Я… я, пожалуй, останусь.

Майкл опустил глаза.

— Почему? — спросил он. — Почему ты вдруг передумала? Из жалости?

— Из жалости? — выдохнула она. — Конечно, нет. Но, во всяком случае, и не из-за вас. Из-за самой себя, пожалуй. — Она замолчала и, слегка дрожа, с достоинством выпрямилась. — Я… я верю тому, что… что вы сказали о Диане. — Она судорожно сглотнула. — Если… если я вернусь в Лондон, мне придется сказать ей, что… что Адам умер. Почему… почему это должна делать я?

Он с восхищением улыбнулся.

— Действительно, почему?

— Я хочу сказать, зачем мне… снимать ее с крючка?

— Меня в этом убеждать не надо, — сухо ответил Майкл, и Сара услышала, как у нее бешено забилось сердце.

— Но если я… — осторожно подбирая слова, продолжала она, — здесь останусь…

— Условия? — коротко спросил он, и она почувствовала знакомую боль в груди и вспомнила, что утром не выпила лекарство.

— Нужно… нужно кое о чем договориться, — настаивала она. — Мы… то есть, если я здесь останусь, я… я хочу работать.

— Разве я возражаю?

— И… и, конечно…

— Ради Бога! — У него лопнуло терпение. — Я знаю, что ты хочешь сказать, не надо. Я уже говорил — тебе нечего меня бояться. Надеюсь, ты не думаешь, что я буду тебе навязываться? Я просто предложил получше узнать друг друга, вот и все. Если ты почувствуешь, что тебе это не нужно, забудь, что я есть! — И он стремительно вышел, захлопнув за собой дверь. Забыть, что он здесь! У Сары пересохло во рту, когда она про себя повторяла его слова. Она пыталась представить себе, как бы он отреагировал, если бы она сказала, что боится не его, а себя, своего тела, которое

жаждет его ласк, и своих желаний, которые она не всегда может обуздать. Диана рисковала, когда послала ее сюда, но она сама еще больше рискует, решив здесь остаться. Захочет ли он, чтобы она осталась, если узнает, что она вовсе не та здоровая молодая женщина, за которую он ее принимает? Как он поведет себя, если откроет ее тайну? И почему ей так не хочется, чтобы он узнал об этом?

Глава 5

Сара поселилась в комнате на втором этаже в западном крыле дома, на той стороне, которая смотрела на сушу, но из-за причудливости береговой линии из окон ее было видно, как на берег набегают океанские волны, как они набирают силу и выплескивают пену на зубчатые острые скалы. Прямо на запад лежала голая, унылая заболоченная местность, которая с появлением солнца, золотившего поросшие утесником склоны, обретала своеобразную суровую красоту.

Комната, которую приготовила для нее миссис Пенуорти, приятно отличалась от других в доме. Она тоже была старомодной, но здесь во всем чувствовалась женская рука: на стенах бумажные обои с узором в виде веточек, на окнах занавески пастельных тонов и такое же покрывало на кровати, на туалетном столике ситцевая скатерть с оборками и набор щеток с вышитым орнаментом, все ящики пахли одинаковыми духами. Интересно, чья это комната, думала Сара. Может, Дианы? Вряд ли: Диана никогда не пользовалась духами с таким незамысловатым ароматом.

Майкл принес в комнату ее вещи, весьма бесцеремонно свалил их на кровать и ушел, оставив ее одну. Он даже не взглянул на нее, пока она смущенно стояла у окна, и Сара, почти физически ощущая его замкнутость, не рискнула заговорить с ним. Она не знала, где он сейчас, хотя ей показалось, что рядом с домом только что завели машину.

Сара разбирала вещи и думала, правильно ли она поступила. Конечно, она обиделась на Диану и поэтому решила остаться, но не безрассудство ли это? — ведь то, что произошло между ней и Майклом ночью, может опять повториться. Кроме того, она не могла не думать о том, к чему это может привести. Если Майкл переспит с ней и не позаботится о последствиях, она может забеременеть! От одной этой мысли у нее тревожно застучало сердце, и она в изнеможении схватилась за стойку кровати. Что скажет на это ее врач? Он всегда твердит, что ей необходимо избегать стрессов, а что такое беременность, если не стресс? Она не сомневалась: если бы доктор Хардинг заподозрил ее в том, что у нее возникли интимные отношения с мужчиной, он наверняка предостерег бы ее от опасностей, связанных с беременностью и родами. Но она никогда не давала повода предположить подобное, и поэтому он никогда не затрагивал эту тему. Как и ее мать, доктор Хардинг считал, что ей не следует выходить замуж, и все, то есть все мужчины, когда узнавали о ее болезни, теряли к ней интерес.

Сара нахмурилась и подошла поближе к трехстворчатому зеркалу туалетного столика. Она увидела стройную, но не слишком худую молодую женщину с высокими скулами и ярким ртом. Нижняя губа у нее была чуть полнее верхней — признак чувственности натуры (но Сара об этом не знала); темно-зеленые выразительные глаза прятались за густыми золотистыми ресницами. У нее были длинные шелковистые волосы, почти такие же светлые, как и ее бледное лицо, и, пожалуй, это первое, на что обращали внимание. Она нравилась мужчинам, но рядом всегда была ее мать — чтобы оградить ее от них, предупредить их о ее хрупкости и запереть ее в хрустальном замке ее слабости, как Спящую Красавицу, которая ждет, когда придет Принц и разрушит колдовские чары. Но принц все не приходил; вместо принца пришел Тони, который, как и следовало ожидать, сбежал, узнав правду.