Ловушка любви на празднике весны

Ву Дарья

— Лели, — буркнула в ответ. — Когда я смогу увидеть Мию?

— Когда снимете маску.

— Я не сниму!

— Тогда я вас не пущу.

— А какое вы имеете право? Вы здесь что, главный?

— Нет, в этом госпитале я временно. Однако…

— Нет, нет! — перебила мужчину. — Вы с меня и имя требуете, и маску снять, и родственников!

— Только родственников пострадавшей, — голос Сейшелина всe ещe звучал дружелюбно. — Вы можете остаться в маске, а когда наберeтесь смелости, то снимайте еe и проходите к вашей подруге.

— Могу я хотя

бы узнать, как она?

— Утром. Простите, но я должен идти.

Сейшелин скрылся в тех же дверях, куда увезли Мию. Больше на меня никто не обращал внимания. Уходить я не желала, но и сидеть спокойно не могла, а потому мерила шагами приeмную. Иногда мимо кто-нибудь проходил. Время шло, но ничего не менялось.

Спина болела, плечи казались невероятно тяжёлыми. Пальцы жгло. Я спросила, можно ли в туалет, если в маске? Та женщина, которая подошла ко мне вначале, не разрешила, но вскоре она ушла, а еe сменщица оказалась немного добрее. Пусть она не пустила к палатам, но разрешила зайти в туалет.

Заперевшись в кабинке, я сделала то, чего не отважилась при других. Сняла маску. И взглянула на свои руки. На запястье правой всe ещe виднелся слабый след от укуса, но теперь он мало меня интересовал. Половина ногтей оказалась сломана. На пальцах и кистях рук появились ранки и пузырьки. Сжав кулаки и расслабив пальцы, я почувствовала, как натянулась кожа. Пальцы окрасились красными блестящими пятнами.

Зажмурившись, я закусила нижнюю губу. Все мышцы лица напряглись. Меня била дрожь, а по щекам потекли слeзы. Оставшись одна, я поддалась страху и боли. Заплакала и сползла на пол. Я сидела на корточках, упираясь плечом в унитаз, а горло сжималось от всхлипов.

Не знаю, как долго я просидела там, но выглянула из кабинки только убедившись, что в туалете никого. Быстренько умылась и пронаблюдала за порозовевшей водой. Жжение в руках отступило. Я повязала маску и вернулась в приeмную. За окном совсем стемнело.

Усевшись прямо напротив надписи, запрещающей посещения госпиталя в маске, я расслабилась. В палату не пустят, но и отсюда не прогонят, решила я.

Рюгамине Сейшелин, переодетый в обычную одежду, прошeл мимо меня к выходу, но остановился. Замялся, решая, что делать.

— Я закрываю двери, — сказал громко. — Ещe немного, и вам придeтся сидеть здесь до утра.

— А я так и хочу. И буду здесь сидеть, пока Мия не придeт в себя.

Сейшелин замер. Прикрыл глаза. Шагнул, протягивая ко мне руку с раскрытой ладонью.

— Ваша подруга поправится, позвольте снять ваше напряжение, — вежливо сказал он, кладя руку мне на плечо.

Но я скинула её, памятуя о том, как чуть не потеряла сознание в прошлый раз. Мужчина замер, не зная, что делать.

— Ты ещe здесь?

От знакомого голоса я сжалась. На пороге госпиталя появился Рeмине. Он не заметил меня и сетовал, что брат слишком много работает, когда положено отдыхать.

— Я как раз уходил.

— И почему тогда ты ещe здесь? — протянул младший.

Сейшелин кивнул в мою сторону.

—

А что с ней? — Рeмине, казалось, хотел шагнуть ко мне, но остановился, а голос его звучал уже не так спокойно.

— Ждeт вестей о подруге, — выдохнул Сейшелин. — Сегодня к нам поступила девушка, пострадавшая в пожаре. Сейчас она, кстати, спит. За еe жизнь можете не беспокоиться.

Последнее Сейшелин явно говорил для меня, но я смотрела на его брата, не в силах отвести взгляд. Да и Рeмине, хоть и говорил с братом, тоже смотрел на меня.

— Ого, а ты как о ней узнала? — спросил он.

— Эта девушка еe принесла.

— Сама? — глаза Рeмине расширились. — Как это?

— Я еe вынесла из дома. Из книжного дома.

— И ты не пострадала? — Рeмине подошeл ко мне и опустился на колени. — Как так она пострадала, а ты еe вынесла и цела?

— Как-то так, — я инстинктивно сжала руки и прижала их к животу, будто пряча.

— Оставь девушку. Пора идти.

— Да, — Рeмине не шелохнулся и не отвeл взгляда. — Ты прав.

Теперь уже Сейшелин ждал брата, но по какой-то причине не торопил. Я сжалась, поглаживая солнышко на запястье. Рёмине перевёл взгляд с моего лица на руки.

— Твоя подруга поправится. Знаешь, кто этот целитель? — его голос зазвучал весело, как если бы взрослый пытался утешить и одновременно отвлечь дитя. — Это сам Рюгамине Сейшелин! Он лучший в своём деле. И если он говорит, что твоя подруга поправится, так и будет. Иди домой, отдохни, поешь сладкого и ложись спать. А утром приходи, навестишь подругу. Но не ранним утром, а ближе к полудню, когда закончат с обходом. Хорошо?

Он легонько ткнулся когтем указательного пальца в кончик моего носа и приветливо заулыбался.

— Хорошо? — повторил спустя время.

И я еле слышно повторила за ним. Видимо, оставшись довольным результатом, Рёмине поднялся с колен и протянул ко мне руку раскрытой ладонью.

— Пошли, пошли на воздух, — вдруг потянул меня за собой.

— Оставь, — тихо, на саадском, попросил Сейшелин.

— Чего это?

Сидя напряжённо и неподвижно я наблюдала за братьями Рюгамине. Сейшелин чуть ли не за ручку уводил младшего брата из госпиталя. Они оставили меня одну в коридоре. Свет приглушили. Ночь заполнила госпиталь. Добрая женщина в униформе принесла мне стаканчик с зеленоватой жидкостью, ярко пахнущей травами. Она мягко настояла на том, чтобы я выпила успокоительное, а у меня не было причин отказывать.

Ночь прошла тихо. Никого нового не привели. Я даже задремала на какое-то время, но чуть не упала из-за этого со скамьи. Утро тоже началось довольно тихо. Я ещe раз попросилась к Мие, мне вновь напомнили про маску.

— Да что ж вы за люди такие! — в сердцах произнесла я, за что заработала укоризненный взгляд немолодой мэо. — Пустите всего на минуточку. Давайте вместе пойдeм, если одной нельзя.

— Попробуй ей записку написать, — предложила ночная дежурная, собираясь домой со смены. — Айя передаст. Только вежливо попроси.