Ловушка любви на празднике весны

Ву Дарья

— Здесь не курят, — строго высказалась я, удивив и себя, и не только.

Лишь теперь, похоже, меня заметили гости. Сейшелин прошeлся по мне поверхностным взглядом, но признал.

— Госпожа фом Эллерт, — склонил голову в приветствии, — рад нашей встрече.

Рeмине следов приличного воспитания не предъявил. Хмыкнув, он вынул сигарету, но заулыбался и слегка склонил голову набок, как делают коты, разглядывая что-либо.

— Юная Эллерт, — протянул хищно, — почему стоим?

И впрямь. Все успели рассесться. Видно было, как некоторые из магов с трудом пристроили ноги, явно недовольные получившейся позой преклонения колен. На ногах остались

лишь помощники да прислужники.

Посмотрев на отца, я надеялась, что он предложит сесть возле него, но нет. Не успел.

— Иди к нам, — весело предложил Рeмине, пересаживаясь с подушки на пол и хлопая по освободившемуся месту. — Ну же, красавица.

— Прости его, — ровным тоном вмешался Сейшелин, из-за чего улыбка на устах Рeмине застыла. — Если не против, я буду рад твоему присутствию.

И всe же он тоже приглашал сесть между ними.

Ещe раз с надеждой глянув на отца, я не нашла в нeм поддержки. На негнущихся ногах обошла мужчин позади. Порадовалась, что надела штаны, а не юбку, и опустилась на колени между братьями Рюгамине.

Мне вовсе не хотелось присутствовать на встрече. Сердце беспорядочно билось в груди. Пусть обо мне позабыли, едва усадив, я напряглась так сильно, что болели плечи и руки, а ещe колени, в которые упeрлась ладонями.

Общение началось с классических вопросов ни о чeм. Отец расспросил их об успехах в каком-то саадском походе, пожелал долгих лет правления их отцу, а уж после перешeл к сути дела. Всe это время Сейшелин сосредоточенно и доброжелательно общался с ним, тогда как Рeмине в обсуждения никак не встревал. Он, усевшись расслабленно и опeршись одной рукой о пол, беззастенчиво осматривал меня. Сосредоточенно даже. Из-за этого и я, ощущая на себе взгляд, то и дело посматривала на него в ответ. Так, за нашими гляделками, я вовсе не заметила, как Сейшелин и главы магических семей что-то подписали. И пусть время от времени я всe же прислуживала братьям Рюгамине, подливая им напитки и подавая закуски, момент, когда было решено устроить перерыв, проморгала.

Почти все покинули комнату. Осталась одна прислужница, охранник в дверях, я и братья Рюгамине. Осознав, в каком я положении, испуганно перебирала в голове варианты для вменяемого побега

— Не бойся меня, — произнeс вдруг Сейшелин расстроенно. — Я никогда тебя не обижу.

Не зная, что ответить, лишь сдавленно кивнула. Я ощущала на себе изучающих взгляд, но не рисковала поднимать взора в ответ.

— А меня можешь бояться, — смешливо предложил Рeмине, наклонившись почти к моему уху.

— Прекрати поясничать, — попросил Сейшелин.

— Я-то? Она ещe Аро не встречала.

— Рe-ми-не, — в интонациях старшего брата появился оттенок раздражения.

И я не сдержала вдруг нахлынувшего смеха. Заткнула себе рот ладонью. Попыталась извиниться, но икнула от страха и лишь зажмурилась, не имея возможности спрятаться.

— Что ты наделал, — тeплая ладонь целителя легла мне на лопатки, делясь теплом и расслабленностью.

Жар сосредоточился между лопатками, но ощущался приятно. Плечи и руки потяжелели. Я вздрогнула, как бывало, когда после холодной улицы попадала в нагретую камином комнату. И за накатившей вдруг сонливостью едва разбирала голоса. Рeмине, кажется, обвинял Сейшелина в излишней усердности. Тот и сам подивился чему-то. А потом меня стало клонить. Упeршись руками в колени, я старалась удержаться.

— Сейчас, — прошелестел чей-то голос, а на лоб опустилось нечто прохладное. — Прости, Эллерт.

—

У меня есть имя.

— А она ничего, — посмеялся кто-то.

Перед глазами всe плыло, но теперь я могла сидеть ровно и различать, кто говорит. Хотя, если, вдруг, в разговор одновременно вступало несколько голосов, они смешивались. Зато я поняла, что перерыв завершился. Обсуждение продолжалось. И теперь, когда маги заговорили об условиях, вступил Рeмине. С колкостью, но верностью, он пресекал любые попытки магов извлечь побольше выгоды от сделки. Для меня же самым важным оставалось то, что никто не заметил моего странного состояния. Мысли спутывались, как в тумане, но сидеть ровно удавалось. Хотя, наверное, лучше бы я вникала в разговоры, тогда бы не вздрогнула, когда поверх моей ладони легла мужская.

— Конечно, вы можете быть в этом уверены, — спокойно проговорил отцу Сейшелин, а я гадала, на что же он отвечал.

Однако, момент, когда в комнате остались представители лишь двух семей: Рюгамине и Эллерт, я заметила. Похоже, вот уже некоторое время обсуждалась помолвка. Я мелко дрожала и в какой-то момент ощутила успокаивающее тепло на своей руке, но Сейшелин резко остановил сам себя. Он нахмурился, похоже, вспомнив, как я отреагировала на его магию в прошлый раз. Тепло вернулось. Однако, теперь оно шло тонкой, едва заметной струйкой. Меня не сморило, лишь растеклось успокоение. Я даже, наконец, вычленила кто что говорил. Но мне это не понравилось. Там промелькнула не только сегодняшняя сделка, а также забота о мамином госпитале. И пока отец и Сейшелин говорили о маме, первый напрягся. Потом они возвратились ко мне. Обсуждали дату отъезда и официальной передачи из одной семьи в другую. Сейшелин от себя обещал достойный выкуп за невесту. Отец, следуя традициям, отказался. Сейшелин, ведомый ими же, настоял.

Вроде говорили про моe будущее, а вставить ни слова не позволяли.

— Позволите нам пообщаться? — попросил Сейшелин.

— Конечно, конечно, — заторопился подняться отец.

— Нет нужды. Здесь душно. Пойдeм во двор? — предложил мне Сейшелин, но ответить не дал.

Потянул за собой, крепко, но безболезненно сжимая мою руку. Видя, что встаю, Сейшелин отпустил. Покачнувшись, я случайно чуть не упала на Рeмине. Поспешно извинилась, в смущении прикрыв лицо ладошками. Рeмине не ответил. Он как-то странно посмотрел на меня, будто в замешательстве.

Опустив голову, я покорно пошла следом за Сейшелином. Рeмине, который до этого скучал, последовал за нами, вдруг заинтересовавшись.

— Погоди-ка, погоди.

— Оставь нас, — велел Сейшелин брату.

— Э, нет, — рыкнул вдруг Рeмине. — Она ж тебя всe равно не интересует.

Старший брат нахмурился и быстро заговорил с младшим на саадском. Столь беглого общения мне прежде слышать не доводилось. Я разобрала лишь несколько отдельных слов. Зато обратившись ко мне Сейшелин в первую очередь извинился, на саадском.

— Ты понимаешь меня? — спросил он медленно.

— Немного, — также медленно ответила я.

Всe же писать и читать проще, чем говорить. Бурча под нос, Рeмине нас оставил.

Во дворе стояли широкие каменные скамьи. В центре возвышался ступенчатый фонтан, а вокруг него благоухали приземистые цветы. Сейшелин предложил сесть на одну из скамеек. Я вновь сжалась, а он погладил меня по голове, успокаивая.

— Не бойся меня, Олейна. Я никогда ни к чему тебя принуждать не стану.

— Вы знали маму? — словно проталкивая нечто, застрявшее в горле, проговорила я.