Ловушка Пандоры
Шрифт:
— Ой, а ты чего стоишь-то в дверях? — ахнула за спиной девочка.
— Да, я просто, вспомнил кое-что, — тряхнул головой Матфей и прошел к дивану кофейного цвета, вот диван был родным стареньким, хотя его и перетягивали. Он с удовольствием бухнулся в него.
— Я не знала, какой ты любишь, поэтому заварила черный, — она поставила поднос на столик. — И вот тут сахар. Тоже сам по вкусу положишь.
Села в кресло напротив и изучающе уставилась на него. Худенькая, глаза огромные, в пол-лица, каштановые волосы в хвосте. Матфей смутился, не зная, как заговорить
Он стал накладывать сахар и просыпал мимо добрую часть ложки. Попытался убрать, но смахнуть сахаринки в ладонь не получилось, и они белыми блестками упали на ламинат.
Девочка хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, Матфей принялся старательно жевать печенюшки. Печенюшки не жевались. Не чувствуя вкуса, он глотал их измельченными булыжниками, которые оседали тяжестью в животе.
— Я полагаю, мне чай никто не нальет? — раздался обиженный голос Сидора из кармана.
— Ой, и вправду! — стукнула себя по лбу девочка. — Сейчас!
— Да не нужно ему! — хлопая по карману, прошипел Матфей, но девочка уже выбежала из комнаты.
— Ай! Чего дубинками опять трясешь? — огрызнулся Сидор и уже вслед девочке прокричал. — Еще как нужно! Я зеленый люблю, он для здоровья полезен!
Матфей зло выдавил:
— Ты офигел?! Нафига тебе чай?!
— А тебе нафига?! И вообще, Матан, ты в курсах, что нельзя произвести первое впечатление дважды?! Мы — дохлые, девочка нас видит, и это не есть круто для девочки. Ты смотрел «Шестое чувство»? Ты ж пугаешь и её, и меня вместе с ней. Ты и живой-то производил жутковатое впечатление. Она — девчонка, будь поприветливей! И не молчи!
— То-то и видно, какой ты запуганный! — рыкнул Матфей и раздраженно признался. — Я даже не знаю, как ее зовут.
— Ты не знаешь, как зовут твою сестренку?! — возмутился Сидор.
Из коридора послышалось, как девочка делает строгое внушение коту. Голос стих и в гостиную чинно прошествовал Рыжий, за ним девочка с кружкой чая. Рыжий подпустил ее поближе, на расстояние одного шага и растянулся на пути. Однако сестрёнка, видимо уже зная эту уловку, невозмутимо перешагнула его и, оглянувшись, показала язык. Кот, сделав вид что ему все равно, и улегся он исключительно в целях гигиены, стал деловито вылизываться.
— Безобразник, — вздохнула девочка и подвинула кружку поближе к Матфею. — Во-от!
— Спасибо, прекрасная незнакомка, — пафосно проговорил Сидор.
— Я не незнакомка, меня зовут Яра, а вы? Вы — кто? — у Яры, аж шея от любопытства вытянулась.
— Кое-кто вытащил бы меня из пыльного кармана, я бы представился!
Матфей нехотя достал Сидора, и показал огонек девочке, надеясь, что она его все-таки не увидит.
— Ух, ты! — выдохнула Яра. — Это как Кальцифер из «Ходячего замка». А можно мне его подержать?
С сомнением посмотрев на шарик, Матфей все же протянул его сестре. Яра взяла огонек и бережно его погладила одним пальцем.
— Ты такой теплый, — восхитилась она.
— Меня Сидором зовут.
— Ого! Круть! И ты заколдованный дух огня?!
— Яра, ты извини, но… — прочистив горло, попытался вклиниться Матфей, почему-то ему не нравилось, что девочка так заинтересовалась Сидором, а о нем будто бы забыла.
— Да-да, я понимаю, это, наверное, ваша тайна! Я умею хранить тайны. Если уж совсем нельзя, то ладно… — расстроилась Яра и протянула Сидора обратно.
Она села с ногами в кресло, кот почувствовав, что у него объявились конкуренты, прыгнул ей на колени и вызывающе замурчал.
Матфей стал поить Сидора чаем. Но шарик видимых отверстий не предполагал, а инструкции Сидора, куда заливать жидкость, каждый раз менялись. После причетов и стенаний о том, какой у него друг гадкий тиран, и как он беспощадно ошпарил ему весь рот, хотелось одного — засунуть придурка обратно в карман и забыть, как страшный сон, но Яра робко вмешалась:
— А можно мне попробовать?
Матфей нехотя, но все же отдал шарик обратно сестре. В её руках Сидор притих, и Матфей, смог собраться с мыслями. Кот, обиженно задрав хвост, покинул их недостойное общество.
— Яра, — Матфей старательно подбирал слова, но все же, как ни крутил вопрос про себя, он все равно выходил глуповатым. — Почему ты со мной говоришь? И откуда ты меня знаешь?
— Потому, что я для того и родилась, чтобы говорить сейчас с тобой. Я ждала тебя всю жизнь, а ты все не шел, — упрекнула Яра.
— Почему ты меня ждала? Тебе папа, что-то рассказывал?
— Рассказывал, но ждала не поэтому, — Яра допоила Сидора и отставила кружку, села в кресле поудобней. — Ты часть меня. Я знаю тебя, сколько себя помню. Почти вся твоя жизнь, все её самые яркие моменты — отображались в моих снах. Когда тебе было грустно, я об этом знала, знала, и когда тебе было весело…
— Это невозможно…
— Особенно я тобой гордилась, когда однажды ночью ты выбрался по старой яблоне из той комнаты, в которой я сейчас сплю, и отправился совершать подвиг.
— …Яра, я не герой, и никогда никаких подвигов не совершал, — заулыбался Матфей, с облегчением понимая, что она просто насмотрелась мультиков.
— Разве это не подвиг — заступиться за слабого и убогого? — риторически обратилась Яра к Сидору. — Как-то старшие ребята с соседнего двора взялись травить бомжика — Ваську. Васька был дурачком — совсем глупеньким, но добрым — блаженный человек, как говорят в церкви. Вот они, то камнями его изобьют, то подставят, то водкой напоют, и, пока он спит, убьют кошку, всего его кровью испачкают, и труп на грудь положат. Васька потом бегает с этой кошкой, плачет, что он убивец. Всем смешно, а ты его жалел, ходил с ним кошку хоронить. Однажды, увидев, что компашка опять Ваську обижает, ты возьми, и толкни самого главного со словами: «В час ночи у гаражей, подонок!». И вот ты шел один в темноте. Ты очень боялся. Главарь ждал за гаражами не один — их было трое. Он встретил тебя словами: «Сейчас мы будем мелкого убивать!». А ты заявил, что мелким людям — мелкие дела…