Ловушка Пандоры
Шрифт:
Она прибавила шагу. В памяти почему-то всплыл рев медведя, и призывы к революции. А если это как-то связанно? Если её молчание — преступно? Хотя… что за глупости? Что может сделать кучка дебилов? Ну, убили они медведя, ну наговорили ерунду про какую-то революцию.
Ну, придет она в полицию, расскажет о том, что месяц назад видела в подвале заброшенного завода, как собаки рвали медведя, и Илья Лакунин призывал к революции. Так ее первую и загребут!
Турникет медленно покрутил её на выход. Аня всегда в таких каруселях начинала
Наконец, она вырвалась из клетки, неуклюже споткнулась и, пытаясь удержать равновесие, уронила пакет. Пакет треснул по швам. Подарки рассыпались по снегу.
Аня села на корточки и стала собирать пазлы, кубик Рубика, ругая себя за неуклюжесть.
Опять кольнуло нехорошим предчувствием. По телу пробежал озноб.
Она подняла голову и встретилась глазами с Ильей.
«Легок на помине. Вспомнишь, о чем-то плохом, и вот оно всплывает!»
Он сидел на капоте сияющей машины мятного цвета. Еще совсем недавно ездил на другой, черной, и когда успевает их менять? Рядом с ним лежал большой нелепый пакет с сердечками, а около машины стоял велосипед, тот самый, что она присматривала для Вадима.
Она поморщилась от очередной издевки. Илья уже навис над ней, и, чтобы перестать ощущать себя букашкой, ей пришлось выпрямиться, оставив часть драгоценных покупок лежать на снегу.
— Чего тебе?! — резко буркнула она, скрестив руки на груди.
— Камон, детка, к чему быть такой грубой в канун католического Рождества?
— Я тебе не детка, не католичка и сегодня только одиннадцатое, а Рождество у католиков двадцать пятого.
— Жаль. Я вот решил поиграть в Санту, подарков накупил.
— Поиграй с кем-нибудь другим! — выдохнула она.
Илья пугал и раздражал её. Он за прошлый месяц окончательно утвердился в ее глазах, как наглый самоуверенный психопат.
Зачем он докапывается? Иллюзий по этому поводу Аня не питала. От внимания таких людей жизнь обычно становится только хуже, а не лучше.
— Значит, всё это барахло можно выкинуть? — Илья ткнул ногой велосипед, тот самый, что мог осчастливить Вадика. — Чего ты ломаешься? Я, рили, тебе это шмотье купил.
— Зачем?
— Увидел тебя в магазе, как ты пялишь на всё это барахло, решил, что мне ничего не стоит купить. Может, захотел порадовать тебя.
Аня залилась краской. Было нестерпимо стыдно, что он видел, как ей хочется того, что она не может себе позволить. От унижения она не знала, куда деваться. Дернулась поднять покупки и уйти, кинув ему скорее риторический вопрос:
— С чего тебе меня радовать?
— Камон, раскусила, — он наклонился и быстро сцапал машинку, опередив Аню. — Решил стать волонтером. Сейчас модно благотворительностью заниматься… Мать её! — выругался Илья, заметив, что перепачкал чем-то руку. — У меня время-деньги, детка, давай в машину. Я тебя подброшу.
Аня в замешательстве глядела, как Илья поднял со снега остальные подарки, бросил на заднее сидение машины, туда же впихнул и новенький велосипед, и набитый пакет. Вытер руки салфеткой. — Сделаем селфи с твоим довольным семейством, и я поставлю себе галочку в инсте. А то говорят, что я бесчувственный урод.
— Так и есть, — пробормотала Аня под нос.
Илья отошел к мусорке, чтобы выкинуть салфетку.
Внутри у Ани еще происходила вялая борьба: уйти без подарков она не могла, ехать с Ильей — тоже.
Но Илья уже открыл перед ней дверцу и подтолкнул в салон.
Аня села и неожиданно провалилась в уют и комфорт роскошной машины.
— У тебя вроде другая была? — не удержалась она от вопроса, сразу пожалев о нем: не надо было с ним заговаривать.
— Лолка, это тот же 222-й мерин, просто хромовой пленкой покрыли.
Мерседес сорвался с места, но бешеная скорость в салоне не ощущалась. Она скорее осознавалась по тому, как мелькал пейзаж за окном.
Город наплывал со всех сторон бетонными массивами. Почему-то пахло морем. А море пахло мечтой Матфея…
Аня жила на окраине. Многоэтажки постепенно отступали. Небо хмурилось ранними зимними сумерками. На краю горизонта едва теплился розоватый след заката. Облысевшие деревья сиреневыми тенями падали на белый пух снега, пытаясь укутать в нем свою наготу.
Встали в пробке.
На тротуаре маленькая девочка, сидя в санях, смотрела круглыми глазами на пар, идущий изо рта, старалась поймать его обратно в себя, но пар летел всё выше, а из девочки выходило новое облачко.
Аня проследила взглядом за облачком, оно поднималось, становилось все бледнее, пока не растворилось в небе.
Небо пересекала чёрная полоса дыма. Она тянулась со стороны Аниной улицы.
Уже в который раз за день кольнуло нехорошим предчувствием.
Аня тряхнула головой, отгоняя тревогу — глупо грести под себя все несчастья мира.
Однако напряжение не отпускало. Аня нетерпеливо заерзала в кресле. Хотелось скорее убедиться, что все в порядке.
Дым бежал за ними, или это они догоняли дым? Эту забавную логику, Аня переняла у Вадика. Как-то они ехали в машине, он смотрел в окно, а потом обеспокоенным шепотом спросил: «Аня, почему за нами бегут деревья? Они тоже хотят на машинке покататься?»
Илья свернул во дворы. Запетляли по узким улочкам, запрыгали на выбоинах и ухабах. Вывернули из-за единственной высотки.
Показался источник дыма. Пожар. Горел старый деревянный дом. Её дом. Горело с той стороны, где была их квартира.
У дома толпился народ. Илье пришлось припарковаться в соседнем дворе. Не дожидаясь, пока он остановится, Аня выскочила из машины.
Люди, задрав головы и тыкая пальцами, увлеченно комментировали происходящее. Кто-то снимал пожар на телефон.