Лойс
Шрифт:
– Да сделай ты хоть что-нибудь! – крикнул мистер Грант, который даже не думал освобождать дочь просто так. Ему хотелось увидеть в ней война, человека, способного к противостоянию, но Лойс лишь беспомощно барабанила по воде. – Мерзость.
Эрик Грант отпустил шею дочери и та моментально вынырнула. Ничего не говоря, Лойс, откашливаясь и отплевываясь, выползла из ванны и, оставаясь на полу, пыталась восстановить дыхание. От ледяной воды ее тело тряслось, как лист на ветру, но она даже не пыталась, что-то с этим сделать. Лойс уже знала, что впала в немилость.
– Пошла вон, – спокойно сказал мистер Грант.
– Да, отец, – ответила Лойс,
– Не забудь вернуться и убрать за собой, – сказал мистер Грант и бросил на дочь злобный взгляд.
– Да, отец, – ответила Лойс и вышла из осточертевшего ей спортзала. Позже, переодевшись, она сначала выстирала одежду, в которой тренировалась, потом убралась в подвале и только после этого легла спать.
В эту ночь Лойс почему-то предалась не мечтам, а воспоминаниям. Она вдруг вспомнила свою бабушку, которую считала самым лучшим человеком на земле. Лойс жила с ней свои первые семь лет и это было счастливое время, которое, к сожалению, закончилось слишком внезапно. Тогда Лойс и предположить не могла, что повзрослеть ей придется гораздо раньше, чем она ожидала.
Сейчас, когда Лойс никто не мешал, не подгонял и не наказывал, она могла расслабиться. Лежа на спине и укрывшись одеялом по подбородок, она вспоминала уютные вечера с бабушкой, ее вкусные завтраки, веселые игры и сказки на ночь. Жаль, что все это умерло вместе с бабушкой и Лойс, как бы она не хотела, была не в силах это воскресить. Ни тогда, ни теперь.
Бабушка Грета была матерью Зори Грант и гораздо лучшей матерью, чем ее дочь по отношению к собственному ребенку. В тот день, когда Зори объявила о своей беременности, Грета радовалась больше всех, отчего Зори испытывала неловкость, а Эрик отвращение.
Зори и Эрик поженились на скорую руку, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и сразу купили старый дом на отшибе, который требовал основательного ремонта. Это не пугало супругов Грант, даже наоборот, они были очень воодушевлены идеей о том, что смогут сами выстроить то жилище, которое будет им по душе.
Родив дочь, Зори сразу передала ее в руки матери и укатила со своим новоиспеченным мужем отстраивать свой дом мечты. Она даже не удосужилась дать девочки имя. Именно Грета назвала девочку – Лойс, в честь своей бабушки, которая, по иронии судьбы, тоже была к ней значительно добрее ее матери.
Зори не была добросовестной матерью, так же как и Эрик не был прилежным отцом, и бабушка Грета прекрасно об этом знала. Исходя из своих наблюдений и умозаключений она не спешила отдавать Лойс этим двум горе-родителям. И не отдала бы, если бы жизнь не распорядилась по-другому.
Одним дождливым утром бабушка Грета попросила Лойс вызвать врача и чтобы не пугать девочку, позвала ее к себе на кровать и принялась рассказывать внучке свою последнюю сказку. Когда прибыли врачи, спасать было уже не кого. Сердце бабушки Греты остановилось, а следом за ним остановилась безмятежная жизнь Лойс.
Чем дольше Лойс предавалась воспоминаниям, тем хуже ей становилось. Она знала в этом меру, но в этот вечер, как на грех, именно эти воспоминания никак не хотели покидать ее голову.
Утро для Лойс наступило быстро. Злосчастный будильник залил своей нервной трелью всю комнату и чтобы его звон не добрался до родителей, Лойс нужно было живо его отключить. Что она и сделала, резко перевернувшись на бок и
– О, Боже, – вздохнула Лойс. – Ну, неужели может быть так больно?
Лойс задавала себе этот вопрос чуть ли не каждый день, но никогда не отвечала на него вслух, потому что в глубине души знала, что может быть еще больнее. Стараясь отогнать дурные мысли Лойс поплелась в ванную комнату, чтобы умыться, расчесаться и начать свой новый день с очередного приготовления завтрака для всей семьи. Хотя, готовя его каждое утро, Лойс не была твердо уверена, что сможет его попробовать. Она знала, что все будет зависеть от настроения проснувшихся родителей, которое чаще всего было скверным и не располагало к общению с дочерью. В это утро чутье Лойс подсказало ей, что ставить на стол тарелку для себя не имеет смысла.
– Если ты здесь закончила, то можешь приниматься за стирку, – послышался за спиной Лойс голос матери. – Отец сейчас спустится и лучше тебе не попадаться ему на глаза.
Миссис Грант сладко зевнула, потом собрала волосы в пучок и важно заняла свое место за столом.
– Хорошо, – ответила Лойс и поспешила покинуть кухню, мысленно благодаря себя за то, что додумалась съесть хотя бы кусок хлеба с маслом.
Позже, загрузив две стиральные машины, которые стояли в подвале, Лойс села на пол, напротив них и стала думать. Так как сегодня был последний учебный день перед новогодними каникулами и в школе устраивали праздник, Лойс надеялась улизнуть оттуда пораньше и провести хоть немного времени «по своему вкусу». Она так замечталась, что даже не заметила, как машинки закончили стирку.
– Чего расселась? Иди, собирайся в школу, – гаркнул спустившийся в подвал мистер Грант. – После уроков сразу домой и даже не думай задерживаться.
– Но, сегодня в школе будет праздник, – осторожно сказала Лойс. – Я надеялась, что смогу провести немного времени с друзьями.
– Откуда у тебя друзья? – спросил мистер Грант ядовитым тоном. – Когда ты ими обзавелась?
Лойс стояла рядом с отцом. Стараясь не поднимать голову и не смотреть ему в глаза, она молилась только об одном – чтобы он не понял, что она врет. Ведь на самом деле у нее не было никаких друзей, да и откуда им было взяться, если Лойс шарахалась ото всех, как от прокаженных. Где-то лет до десяти она была более общительной, и у нее было несколько подруг, но с возрастом все изменилось. Растущие дети задают много вопросов, а Лойс многое запрещалось рассказывать. Пытаясь избежать очередных расспросов, она все больше отгораживалась ото всех и вскоре все стали думать, что она какая-то странная и перестали с ней общаться. Сначала Лойс было обидно до слез, но потом она поняла, что так, в ее положении, будет гораздо лучше.
– Даже если мы предположим, что ты не врешь, – продолжил мистер Грант, – и у тебя правда есть друзья и подруги, то почему я ничего о них не знаю? Кто они? Где живут? Кто их родители?
– Они мои одноклассники, – ответила Лойс и заставила себя посмотреть на отца.
Зря. Зря она это сделала, потому что именно по выражению ее лица мистер Грант разгадал обман. Чтобы обмануть родителя, ребенку требуется гораздо больше актерских навыков, чем было у Лойс, и она это знала. Следя за ее мимикой, как кобра за добычей, мистер Грант сдержался, решив отложить наказание за вранье на вечер, а пока просто сказал: