Лоза Шерена. Братья. Часть первая

Алмазная Анна

— А что для меня? — спокойно спросил ученик, мысленно холодея и стараясь, чтобы не дрожали руки, а голос не выдал бы волнения.

Прятаться ото всех, даже от учителя, мороком магии Рэми научился уже давно. И учитель просил раскрываться крайне редко. Даже напротив, настаивал, чтобы морок стал для ученика как второй кожей, чем-то, что окружает везде и всегда, мол, так от ушлых дозорных и их вездесущих шпионов спрятаться легче.

Прятаться приходилось. Мало того, что Рэми — маг, что для низкорожденного, рожанина, — преступление, так еще

и Арману, старшому столичного дозора, на глаза попадаться не хотелось. Хоть и отпустил Арман, да как-то во все это не верилось.

— Тебе нельзя быть среди убийц, — ответил учитель на полузабытый вопрос, резким движением смахивая в шкатулку начиненные магией амулеты.

Шкатулка нашла свое место среди многих на полке, а Рэми взял из стоящей рядом берестяной коробочки еще один амулетик.

Обычная статуэтка змеи — хоть и сделана с любовью, но пустышка. Но стоило пальцам пройтись по вылитым кольцам, как метал ожил, на мгновение вспыхнул синим, и готовый амулет с глухим стуком упал на стол. А Рэми потянулся за следующим.

— А вам?

— Я? — учитель тяжело сел напротив.

Положил локти на стол и посмотрел прямо в глаза, будто душу взглядом пронзил. Нехорошо от этого взгляда, от этого разговора нехорошо. И Аши почувствовал тревогу носителя, тенью встал за спиной, подбадривая и прислушиваясь. А Урий продолжал:

— Я... боги создали меня для темного цеха. И мне тут хорошо. А вот ты, приехал в столицу недавно. Вошел в род Гаарса — недавно. А так и не понял, что твой новый глава рода принадлежит к цеху наемников.

Наемников? Убийц? Статуэтка змеи вспыхнула в руках красным, металл расплавился и начал капать на стол, но Рэми все так же не поднимал взгляда на учителя. Лишь взял другой амулет, чувствуя, как поднимается к горлу, клубится в груди синим огнем гнев. Нельзя это выпускать наружу: снесет все. И эти стены, и этот дом.

Т-с-с-с… я рядом… я помогу сдерживать нашу силу…

Пусть будет «нашу». Аши здесь, и это хорошо. И теперь ближе, стоит просто за спиной, обнимает крыльями, выжидает.

— Ошибаешься, — так же спокойно сказал Рэми. — Гаарс — хороший человек. Он не может быть убийцей.

Урий лишь улыбнулся, обидно улыбнулся, как неразумному ребенку, и сказал:

— Одно другому не мешает. У каждого из нас имеется свое место и своя цель. Пусть даже это цель — чистка. Дележку на плохие-хорошие давай-ка оставим на совести богов, с нас, смертных, хватит и собственного выбора. Перед которым тебя вскорости поставят.

— Не понимаю, — прошипел Рэми, оставляя работу и в упор посмотрев на Урия. — Вы о чем, учитель?

Дивно, но Урий взгляда не выдержал. Посмотрел вдруг в исчерченный мелкими царапинами стол, взял из берестяной коробки «пустышку» и так же легко, как и ученик, наполнил ее магией.

— Мы думали, что договорились… — уже гораздо спокойнее заметил он, —

и цех наемников тебя не тронет. Но что-то изменилось, говорят, им слишком много заплатили за какую-то не очень хорошую работу, глава заказ взял, а вот исполнять — некому. И потому вчера был у меня кое-кто из цеха наемников. Хотел узнать о твоих способностях. И я его понимаю. Еще бы — такое сокровище, маг, не подвластный Кодексу. Высший, который может убивать. Сильный, подчиняющийся Гаарсу, наемнику. Ты хоть понимаешь, какая это редкость?

— О каком Кодексе ты говоришь?

— Сила, дарованная богами, даже для высокорожденных, арханов, это проклятие, Рэми, — пояснил Урий. — И потому любого высшего мага-архана связывают магической клятвой. Пунктов там много, часть скрыта от простых смертных, но о части из них могу тебе рассказать. Клятва не убивать без веской причины. Не вредить. Не трогать тех, кто слабее.

— … без причины, — прошипел Рэми. — Только вот причины могут быть разными…

— Спасение жизни, — перебил его Урий. — Пусть даже и своей собственной. Если ты угрожаешь этому миру, высший маг может тебя убить…

— И угроза может быть всякой… может, кому-то только кажется, что ты угрожаешь…

Аши, например… они думают, что Аши им угрожает. Значит, могут убить и его, и Рэми, наплевав на все Кодексы!

Но мы ведь так просто не дадимся…

— Ты все понимаешь, мой мальчик, — усмехнулся Урий. — Не даром носишь в себе целителя судеб, видишь больше, чем дано кому-то другому, чувствуешь сильнее и глубже. Да, причины могут быть разными, но никогда высший маг не станет подчиняться цеху наемников. Над ним стоит лишь повелитель и его наследник и больше никто. Верь мне, это цепи, которые многие бы посчитали за свободу.

— Хорошо, понимаю, — прервал его Рэми и почувствовал, как легла на плечо, успокаивая, ладонь Аши, — клятвы я не давал, Кодекс соблюдать не должен. Дальше?

— А что дальше? В скором времени тебе предложат выбор, мой мальчик. И я бы очень хотел... когда это произойдет... чтобы ты не спешил с ответом, а пришел ко мне. За помощью.

— А какая мне разница? — холодно ответил Рэми, бросая амулет на стол. — Вы меня используете или они?

Урий опять замолчал. Прикусил губу, потом сделал еще один амулетик и вдруг прошептал:

— Мы знаем больше, чем цех наемников, — осторожничает в словах, ох осторожничает, Рэми это чувствовал. — Мы никогда не станем тебя ни к чему принуждать.

— Почему? — спросил Рэми, пытаясь поймать взгляд учителя.

И поймал. На свою голову. Бесшумно рассмеялся за спиной Аши, прошептав что-то вроде: «Ох уж эти люди», а Рэми шумно выдохнул, расплавил еще один амулет и, уже не обращая внимания на стекающий по пальцам металл, отрезал:

— Боитесь? Кого?

— Ты знаешь, — быстро ответил колдун. — Мы все боимся.