Лоза Шерена. Братья. Часть первая
Шрифт:
И отвернулся к дверям. И покачнулся, когда, казалось, упал на плечи потолок и закончилось дыхание. Задыхаясь, Рэми упал бы, но его поддержал за плечи подоспевший Гаарс. А Рэми видел лишь побледневшего Тисмена, слышал крик телохранителя:
— Гаарс, выведи его! Через те двери! Быстро!
Но Гаарс не успел.
Варнас почти и не удивился, когда в его пещере появился новый гость: в последнее время здесь было шумно.
— Приветствую тебя, брат. Решил навестить? Не много ли чести?
— Вижу, что не слишком ты устроился, — презрительно
— Что тут понимать? — усмехнулся Варнас. — Аким умер, я остался, а мой культ за смерть героя сравняли с землей.
— Я давно говорил тебе — осторожнее играй с Виссавией. Аким был все же ее...
— О нет! — прошипел Варнас. — Ты чего-то не помнишь! Аким был грязным, оборванным мальчишкой, дурным и никому не нужным. Аким пришел ко мне ублюдком, не знающим отца, а героем, гордостью Виссавии, сделал его я! И что получил взамен? Аким сумел восстановить культ нашей милой сестрички, но его последователи разорили мой. Воняет? Да потому что святые источники завалили трупами моих жрецов! И даже на то, чтобы их убрать, сил теперь не хватает...
— А направлять судьбу Рэми — хватает?
— Каждый из нас хочет выжить.
— А ты еще пытаешься и отомстить.
— Я не мщу. Я восстанавливаю то, что принадлежит мне. И не с помощью Рэми, а с помощью его драгоценной Аланны. И я не дам Рэми снова уйти в этот проклятый город и отыскать способ жить вдали от Мираниса! У меня больше нет времени на такие игры!
— Мстишь... — перебил его Радон. — Но должен тебя разочаровать — выиграет все равно Виссавия. И твой культ будет восстановлен. Не так, так иначе. Я даю тебе слово. Мне дороги вы оба. И вы помиритесь, хотите вы того или нет. Даже герой Аким не стоит ссоры между богами.
И исчез… А Варнас опустился на трон и устало закрыл глаза. Сейчас не время забываться сном. Совсем не время… но сил уже почти не осталось.
Ярость. Эпилог
То, что для гусеницы — конец света,
для бабочки — день рождения.
Ричард Баx.
Во всем этом нет смысла. Никакого.
Мороз бодрил, внутри разинула пасть пустота. Эта ночь была слишком насыщенной, и все эмоции, все чувства сейчас канули в реку покоя. Сейчас он не чувствовал ничего, не хотел чувствовать.
Рэми стоял на дорожке магического парка, смотрел на залитый утренним светом, припорошенный снегом замок повелителя, и не мог поверить… как недавно и как давно он увидел этот замок в первый раз. Вот эти белые стены, изящные колоны, статуи в нишах и украшенные балюстрадами балконы. И теперь уже почему-то не хотелось отсюда уходить. Рэми даже знал почему — из-за все время ощущаемой заботы духа замка, его мягкого послушания, его молчаливого «тут ты свой». А так ли уж и свой?
Пустота внутри начала заполняться ленивой злостью. На самого себя. К чему было соглашаться, позволять Арману вот так решать — куда Рэми идти и зачем? А теперь уже совсем поздно: дал слово, так будь добр держать. Три дня это не так и долго. Тем более Гаарс успел шепнуть, что с Лией и матерью все в порядке.
— Мой архан, — тихо позвал за спиной высокий широкоплечий мужчина, представившийся Захарием. — Нам
Куда и зачем пора? Захарий не был магом, Рэми это чувствовал. И стоит только захотеть, и этот воин будет играть по его, Рэми, правилам и воля Захария будет в руках Рэми. Они оба это знали. Оба чувствовали. Но в уверенном взгляде Захария не было страха, было лишь то, что заставляло Рэми слушаться: твердая уверенность в своей правоте. Не купленная золотом, властью и невесть откуда взявшейся бравадой, а та самая уверенность несомненно честного человека, против которой Рэми не мог пойти. Совесть не позволяла. Да и зачем?
Захарий не хотел зла. И подчинить не хотел. Хотя и не подлизывался, держался с достоинством. Рэми это чувствовал. Потому и не думал сопротивляться.
— Не называйте меня «мой архан», это раздражает, — ответил Рэми. — Я никогда не был и не буду арханом.
— Что только прикажете. Как вас называть?
— Как и все, — пожал плечами Рэми. — По имени.
— Как скажете. Я прошу вас поторопиться, нам пора, Эррэмиэль.
Солнце на миг скрылось за тучей, и стало вдруг серо и пасмурно. Холодный ветер продрал до костей и стало вдруг как-то... одиноко, наверное? Рэми улыбнулся и пожал плечами: вот и открылась та самая тайна, они все дружно приняли его за другого. Вопрос только — за кого? И каким образом даже высшие маги, телохранители, могли так ошибиться? И что будет, когда они, наконец-то, осознают свою ошибку? Надо удрать да подальше прежде чем наступит это "когда". Но опять... слово, данное Арману.
Он обернулся, заглянул во внимательные, спокойные глаза воина, и холодно ответил:
— Вы ошиблись, меня зовут Рэми.
— Как скажите, мой… Рэми, — невозмутимо сказал Захарий. — Теперь мы можем идти? Нам надо спешить. Деммид может передумать в любой момент, а мне не совсем хочется вырывать вас из рук его телохранителей.
— К чему ему передумывать? К чему такие жертвы? — усмехнулся Рэми.
Захарий не ответил, да и нуждался ли Рэми в его ответе? Что от него нужно телохранителям повелителя и самому Деммиду и без того понятно — Аши им нужен. Но притихшего внутри Аши Рэми так просто не отдаст. Хватит уступок! Хватит сомнений! Если Мир и Деммид хотят заполучить Аши, они должны его заслужить. И доказать, что достойны.
Но стоять и мерзнуть на самом деле глупо. И Рэми повернулся к замку спиной, попрощался мысленно с духом и вздрогнул, когда почувствовал ответную ласку. Замок грустил. Замок заверял, что будет ждать. Замок не хотел отпускать… и манил уютом. Домом. Друзьями, которых Рэми там оставлял.
Только вот другом ли был для него Мир? Да и Арман, сказать по правде…
Рэми равнодушно выхватил взглядом ожидавших его дозорных и специально для него созданную арку перехода. Постарались на славу: арка была сделана солидно, внутри ее переливался, манил всеми цветами радуги густой туман, тянуло пряным ароматом магии, от которого на миг поплыло перед глазами и задержалось дыхание.
Здесь все знали, что Рэми — маг, и притворяться больше не было необходимости. Да вот только, ради богов, почему его все называют Эррэмиэлем? И сразу бросаются кланяться, стоит только шагнуть к арке перехода? Даже вот тот маг в сером плаще, что, наверняка, переход и создал, наверняка, высший, а и тот положил тонкую изящную руку на сердце и склонился в низком поклоне, хотя говорят, что высшие маги склоняются перед кем-то ой как редко. Горды они и неприступны. Раздражает… все это раздражает! И кажется, что еще немного, и Рэми проснется в своем скромном домике, под жестким шерстяным одеялом, и услышит, как ветер бьет в окно ветками яблонь. И опять будет до самого рассвета таращиться в потолок, пытаясь противиться зову Мира.