Ложь

Скотт Кайли

— Значит, ты был готов к сложностям.

Между его бровями появляется маленькая морщинка.

— Не думал, что все так усложнится.

— Отношения сложны. Эмоции не будут заключены в аккуратные маленькие коробочки только потому, что это то, чего ты хочешь. — Я пытаюсь устроиться поудобнее. Но размер моей задницы по сравнению с шириной сиденья делает это трудным. Голова Тома ударяется о крышу, локоть ударяется о водительскую дверь. Я не одинока в этом затруднительном положении. — Так что же будет дальше?

— Ты хочешь

поговорить о детях? — говорит он немного удивленно. — Я не совсем против этой идеи.

— Нет, Том, — медленно отвечаю я. — Я имею в виду, что будет дальше в операции "Не дай себя убить"?

— Ох. Мы направляемся на небольшой аэродром, чтобы сесть на чартерный рейс до Нью-Йорка. Пора убираться отсюда. Ты будешь прятаться на конспиративной квартире, которая есть у меня в городе, пока я пойду получать ответы.

— Ответы от кого?

— Людей, которые управляют зоопарком. — Он переводит взгляд с дороги на меня и обратно. — Знаешь, мы могли бы поговорить о будущем, если хочешь.

Я хмурюсь.

— Все еще не уверена, что оно у нас есть.

— Пара детей, пожалуй, не помешает.

— Мне очень жаль, Томми-младший, но папа пропустит твою школьную пьесу, потому что на этой неделе он разбирается с грязным политиком.

— Нет. — Он резко мотает головой. — Политики обычно довольно легкие мишени. Часто можно просто шантажировать их досрочной отставкой. Не нужно прибегать к мокрухе. Гораздо меньше мороки, пока это работает.

— Какое облегчение.

— Моя работа действительно беспокоит тебя, — говорит он, как будто это какая-то новость. — Я имею в виду, я знал, что ты не в восторге от тех странных рабочих часов, которые мне приходилось проводить вне дома. Но не думал, что ты ненавидишь это.

— Твое рабочее время меня раздражало. Но опять же, я ушла не из-за этого. И еще, Том, тогда я думала, что ты страховой оценщик. Теперь я узнала, что ты какой-то странный супер-шпион-убийца-линчеватель-ниндзя, а я даже не знаю, что именно это значит.

— Просто "оперативник" подойдет. Легче помещается на визитной карточке.

Я откидываюсь на подголовник.

— Честно говоря, я понятия не имею, что чувствую. Дай мне запасной магазин, чтобы я могла перезарядить этот пистолет на случай, если он нам понадобится рано или поздно.

Он ерзает на сиденье, засовывая руку в карман джинсов, чтобы достать патроны, как и требовалось.

— Спасибо.

— Вот видишь? — он улыбается. — Мы хорошо работаем вместе.

Я молчу. Не знаю, что на это ответить. Надежда и энтузиазм, которые он питает по поводу наших фальшивых отношений, повергают меня в шок. Хотя, честно говоря, последние несколько дней были настоящими. Странными и отчасти адскими, но настоящими.

Без особых проблем я вынимаю пустую обойму и вставляю новую. Моя меткость, может быть, и не самая лучшая, но я не совсем отстой с оружием.

Его энтузиазм по поводу нас не пугает меня из-за того, что я не верю, что достойна любящих и честных отношений. Или то, что кто-то борется за меня, — это такое из ряда вон выходящее событие. Просто чтобы уточнить, под "борется" я не имела в виду сверкающие пистолеты и так далее. Но я хотела человека, готового быть рядом со мной и в хорошие, и в плохие времена. Лучшего друга. Может быть, даже родственную душу. А все, что есть у нас — это ложь, на которой у нас все строилось. С чего бы вообще начал рациональный и здравомыслящий человек, застрявший в этой конкретной ситуации? Нет, серьезно.

— Детка, — говорит Том. — Понимаю, что ты глубоко задумалась. Но, пожалуйста, не постукивай пистолетом по бедру.

— О… — я кладу заряженное оружие в почти пустой бардачок рядом с наполовину использованной пачкой "Клинекса" и просроченным протеиновым батончиком.

Он кивает, довольный мои выбором места. Другой пистолет исчез в кобуре на лодыжке. При необходимости он может относительно быстро заполучить в свои руки и тот, и другой. Теперь, когда мы снова в движении, на оживленном шоссе, он снова переводит взгляд с дороги на все зеркала и обратно. Чтобы убедиться, что за нами не следят. И все же он явно наблюдает за мной.

— Откуда ты знаешь, что я глубоко задумалась? — спрашиваю я с любопытством.

— Ты всегда о чем-то слишком много думаешь. Это в значительной степени твоя С.О.П. (стандартная операционная процедура)

— А ты нет?

— Я бы долго не прожил, если бы мои мысли дрейфовали, когда я на задании, — говорит он. — Меня учили собирать данные и анализировать их. Определиться с планом и привести его в исполнение.

— Ты никогда не меняешь своего решения?

— Если обстоятельства меняются, я, конечно, меняю решение. Надо быть гибким.

— Так почему же ты не изменил своего мнения о нас?

— Не вижу причин менять свое мнение о нас.

— Даже несмотря на то, что теперь я знаю твою тайну и все параметры, которые ты установил для наших отношений, полетели к черту?

Он смотрит в мою сторону.

— Я думаю, Бетти, что если уж на то пошло, то твое знание должно улучшить наши отношения. В долгосрочной перспективе. Как только мы пройдем через этот несколько трудный период.

— Только ты мог описать пребывание в бегах как несколько трудный период.

— Только ты могла заставить меня заплатить за эту дерьмовую машину.

Я смеюсь. Видимо, страх заставляет меня бесконтрольно смеяться. Поди разберись.

Мы съезжаем с шоссе и едем по однополосной дороге вглубь какого-то леса. Этот находится на ровной земле.

— Я все еще не собираюсь убивать тебя и хоронить твое прекрасное тело среди всего этого природного великолепия, просто на случай, если тебе интересно, — говорит он.

— Не интересно. Я знаю, что это не так.

Улыбка, которую он мне дарит, просто великолепна. То, как она достигает его глаз. Ухмылки старого Тома почти всегда оставляли меня равнодушной. Из-за неуверенности в его истинных намерениях или чувствах. Это было поверхностно. Теперь я, конечно, знаю почему. И теперь я вижу кое-что гораздо лучше. От этого даже немного трепещет в животе и слабеют колени.