Ложь
Шрифт:
— Я просто… ни о чем. — Я вздыхаю. — Давай еще раз.
Он долго смотрит на меня, потом кивает и протягивает другой магазин.
— Ладно. Не торопись. Я знаю, что ты можешь это сделать.
Полуулыбка — это лучшее, на что я способна. Практика. Мне понадобится много практики. Очевидно, одновременно стреляя из пистолета, мне придется игнорировать и настоящего Тома.
Глава 4
— Почему я? — спрашиваю я, лежа на кровати той же ночью. — Не могла же я быть единственной отчаянной, одинокой
Том выходит из ванной в облаке пара. Это одна из тех ванных комнат, двери которых выходят в коридор и гостевую спальню, так что мы можем немного уединиться. Хотя это нам и не особенно нужно. Однако полотенце, обернутое вокруг его талии, почти ничего не скрывает. Я не хочу пялиться, но уверена, что пялюсь. Одно дело — знать его тело на ощупь в темноте, и совсем другое — видеть его подсвеченным светом из ванной и прикроватной лампой. Во всяком случае, шрамы просто добавляют шарма выпуклостям и впадинам его мускулатуры. Он такой подтянутый и смертоносный. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к тому, как он щеголяет своей фигурой. Хотя я не думаю, что он специально выставляет себя напоказ. Просто больше не скрывает этого.
Я уже говорила, что не люблю перемен?
— Мне обязательно отвечать? — спрашивает он.
— Да.
Он двигается, как будто хочет скрестить руки на груди или что-то в этом роде, но останавливается на полпути.
Может быть, Генри был прав, когда говорил, что я заставляю Тома нервничать.
— Ты возненавидишь меня.
— Ох. Это вроде как уже произошло.
— Хорошее замечание, — говорит он. — Вообще-то я заметил тебя за несколько недель до этого, в закусочной, которая тебе нравится. Ты была с Джен, и как его там… Айко с твоей работы.
— Итан. Его зовут Итан. Не знаю, почему ты никогда не можешь это запомнить.
— Я все прекрасно помню. Но он мудак, и ты постоянно заставляла меня общаться с ним, так что я предпочитаю, чтобы его имя никогда не слетало с моих губ.
— И это совсем не мелочно и не драматично. — Я поднимаю брови. — Ты сказал, что он хороший парень.
— Ага. Об этом я тоже солгал.
Я фыркаю.
— Конечно, ты это сделал. Продолжай.
— Все довольно просто. — Он едва заметно пожимает плечами. — Мне понравилась твоя улыбка.
— И это все?
— Ага. Мне понравилась твоя улыбка. Конец истории.
На мгновение я замираю. Перевариваю информация. Затем отвечаю:
— Чушь собачья.
— Какая часть?
— Тебе понравилась моя "улыбка". — Да, возможно, я использовала воздушные кавычки. Хотя это не следует поощрять, технически это не преступление. — В самом деле?
— Да.
— Это такая неубедительная фраза. Я имею в виду, ты хочешь сказать, что выбрал меня из всех одиноких женщин в городе, чтобы лгать и обманывать из-за моей улыбки.
— Я действительно это и сказал.
Я сужаю глаза, но он даже не моргает. Мои возможности запугать этого человека ограничены, учитывая, что он, вероятно,
— Ладно. А потом что случилось? — спрашиваю я.
— Возможно, я провел небольшое исследование, прежде чем подойти к тебе в тот вечер в баре. — Он почесывает голову и кладет руки на бедра.
Может, он пытается отвлечь мое внимание на свои достоинства или что-то в этом роде? Пытается сбить меня с толку? Не знаю. Но это не сработает. Я вообще почти не пялюсь на него.
— Исследование, — повторяю я. — Подожди…ты хочешь сказать, что преследовал меня?
— Я бы предпочел ни подтверждать, ни опровергать это заявление.
— О Боже, ты это сделал. Это так неправильно и мерзко, Том. Ты постоянно совал свой нос в мою жизнь, как будто имел на это право.
Он слегка морщится.
— Я никогда не говорил этого.
— Но ведь это правда, не так ли?
— Это суровый взгляд на вещи, — говорит он. — Я увидел девушку, и мне понравилась ее улыбка, поэтому я познакомился с ней поближе. Что в этом плохого?
— Та часть, где я понятия не имела, что ты знакомился со мной поближе? — он просто невыносим. Вся его концепция законности и нормальности затерялась где-то в космическом пространстве. — Ты сделал немного больше, чем просто погуглил меня, не так ли?
— Я просто навел справки о твоем прошлом, — говорит он. — А как еще я мог убедиться, что ты не сумасшедшая, не родственница кого-то из ФБР или что-то еще, что может осложнить дело?
— Это безумие.
— У меня были некоторые опасения по поводу мужа твоей кузины Сары. Учитывая, что некоторое время назад он был полицейским под прикрытием. Но он уже много лет трахает одну из своих соседок, так что чувак в принципе не заслуживает доверия.
— Чем он занимается? — мой голос становится громче. — Срань господня. Бедная Сара. Я должна ей сказать.
— И как именно ты собираешься сообщить ей, как получила эту информацию? — спрашивает он как можно спокойнее.
— Хороший вопрос. Как ты получил эту информацию? Боже мой, ты что, подглядывал в окна? Наблюдал за мной и другими разными людьми с помощью какого-нибудь объектива дальнего действия или чего-нибудь ужасного в этом роде?
От него ничего.
— Дерьмо, Том.
— Извини. Мне очень жаль. Но я не подглядывал за тобой голой или частично раздетой. — Слабая морщинка между его бровями вернулась. — Что еще я могу сказать?
— Не знаю. Честно говоря, все это довольно ужасно.
— Прошу прощения. Еще раз. — говорит он, смотря в пол. — По правде говоря, ты показалась мне милым человеком, и я хотел знать, есть ли у меня конкуренты или что-то в этом роде. Мы обучены оценивать ситуации, готовиться к любым проблемам, которые могут возникнуть.
— Все наши отношения были для тебя как миссия. Ты оценил мою жизнь, включился в нее, а потом работал только в рамках тех параметров, которые тебя устраивали.
— Это опять из-за оргазма?