Ложь
Шрифт:
— Хм.
— Почему бы нам не поговорить о том, о чем мне действительно разрешено говорить? Скажи мне, Бетти, если бы кто-то напал на тебя, что бы ты сделала?
— Кричала.
— Хорошее начало. Что дальше?
Я обдумываю это.
— Не знаю. Наверное, ударила бы их, или пнула, или попыталась убежать, если бы это было возможно.
— Угу. — Он скрещивает руки на груди. — Ты носишь с собой перцовый баллончик?
— Да, но я потеряла сумочку и все остальное, когда взорвалась квартира.
— А как насчет ножа?
— Не давай ей нож. — За
— Не твое дело, — говорит Генри. — И она не продается.
— Жаль.
А между тем, есть я и моем возмущении.
— Эй, я флорист. И я весь день имею дело с красивыми цветами и острыми предметами. Я умею обращаться с ножом.
Том даже не моргает.
— Но не драться с одним их них.
— Хорошо. Тогда ты должен научить меня стрелять из пистолета, чтобы я могла защищаться.
— Ты ненавидишь оружие.
— Больше, чем могу сказать. Но сейчас за нами охотятся, Том.
Его челюсть напрягается.
— Нет.
— Это просто смешно, — говорю я с ноткой раздражения. — Он просто хочет спрятать меня, чтоб я осталась в целостности и безопасности.
— Вот что люди делают с теми, кем дорожат. — Генри поднимается на ноги, хрустя шеей. Для парня в возрасте он довольно крепкий, широкоплечий, с бочкообразной грудью. Но насчет того, кем дорожат, он ошибается. В основном я, наверное, просто заноза в заднице, когда дело касается Тома. Но Генри этого не знает.
— Это прекрасный подземный бункер. — Я приклеиваю на лицо приятную улыбку. — Но не уверена, что сейчас где-то абсолютно безопасно. Не лучше ли подготовиться?
— Она права, — говорит Генри. — Научи ее стрелять, Том. У тебя есть время и возможности — используй их.
— Не хочу, чтобы это дерьмо касалось ее.
— Слишком поздно — уже касается. Если ты хотел, чтобы она оставалась милой, нормальной девушкой из пригорода, тебе не следовало приближаться к ней.
— Мне это известно.
— Тогда сделай что-нибудь с этим, членоголовый клоун.
Я фыркаю.
— Неплохо.
Тома, однако, это не позабавило.
— Отвали, старина.
— Ты злишься только потому, что знаешь, я прав, — в замешательстве отвечает Генри.
— Мне можно кое-что сказать? — спрашиваю я.
— Конечно, милая, — говорит Генри. Хорошо, когда кто-то на моей стороне. Особенно тот, кто заставляет Тома остановиться и прислушаться.
— Никто из вас не может обещать мне безопасность. Не совсем. Всякое случается. — Я смотрю Тому прямо в глаза. — Если последние полтора дня и научили меня чему-то, так это тому, что никто из нас не может полностью контролировать ситуацию. Есть шанс, что ты не сможешь остановить то, что грядет. Дай мне шанс побороться.
Том выглядит несчастным.
— О, дорогая, — шепчет Генри. — Он хотел быть твоим рыцарем в сияющих доспехах, а ты просто взяла и лопнула его пузырь.
Мы
— Хотя конечно, если они проскочат мимо нашего парня, нам всем крышка. — Генри тепло улыбается мне. Думаю, что его отцовская роль для Тома, только что распространилась и на меня
— Они не знают ни о тебе, ни об этом месте, — говорит Том. — Как ты думаешь, зачем я привез ее сюда?
— У него нет никаких связей с зоопарком? — спрашиваю я.
— Никаких.
— С зоопарком? — Генри смеется. — Мне это нравится. Она очаровательна. Ты определенно должен жениться на ней. Но сначала научи ее убивать.
Оказывается, Генри прав насчет физических подсказок. У Тома есть микро-выражения. Намек на нахмуренные брови или некоторое сужение глаз, как сейчас. А еще есть мой личный фаворит — едва заметный изгиб одной стороны его губ. Вот как он хмурится, выражает гнев или улыбается. Лишь слегка. Неудивительно, что я считала его бесчувственным роботом. Мало того, что он все от меня скрывал, так еще я определенно неправильно его читала. До недавнего времени.
Думаю, только когда ты узнаешь, что кто-то лжет, ты поймешь, что нужно искать по-настоящему. Как он сказал, не верь своим глазам. Они могут слишком легко обмануть тебя.
Шпионы в кино всегда грубые и жесткие или жизнерадостные и лихие. Но Том как бы сливается с толпой. Сутулится ровно настолько, чтобы его рост не выделялся. Создает иллюзию среднего телосложения. Должно быть, он полезен для своей работы. Хотя меня он сразу привлек. Или, может быть, дело заключалось в его первоначальном интересе ко мне. Тот факт, что кто-то хотел меня. Каждый нуждается в подтверждении время от времени.
Никогда больше я не куплюсь на это дерьмо. Мне не нужен мужчина, или отношения, или что-то еще, чего, как мне казалось, так не хватало в моей жизни. Я встану на собственные ноги и научусь защищаться. Даже если мысль о том, чтобы быть жестокой, вызывает у меня желание снова блевать.
— Ты в порядке? — спрашивает Том.
Я высоко поднимаю подбородок.
— Со мной все в порядке.
Он просто смотрит на меня.
— Правда в порядке.
— Как скажешь. — Его взгляд, кажется, охватывает все. Его нельзя назвать классически красивым мужчиной, но есть что-то соблазнительное в его угловатых чертах лица. Твердая линия подбородка и тонкие губы, ясные голубые глаза и высокий лоб. А еще есть нос, который был сломан раз или два. Он сказал мне, что сломал его, катаясь на скейтборде в детстве. Без сомнения, еще одна ложь.
— Ладно, пошли. — Он приподнимает подбородок. Как будто это что-то объясняет.
— Куда мы направляемся?
— Ты хотела научиться обращаться с оружием, — говорит он, снимая со стены пистолет. — Это девятимиллиметровый пистолет с одинарным стеком.
— Что значит "одинарный стек"?
— Вместо двух чередующихся очередей патронов в магазине у тебя только одна. Таким образом, рукоятка меньше, а пистолет легче. Но у тебя меньше патронов, понятно?
— Понятно.
— Он компактен. Обычно они нравятся женщинам.