Ложь
Шрифт:
– Свиданиями? Если только с моим ноутбуком. – Я перестала смеяться: - Вы таким образом, пытаетесь выяснить, есть ли у меня парень, миссис Норвуд?
Она тоже рассмеялась, одновременно немного пододвигаясь к столику, и беря крылышко.
– О нет, конечно. Я слышала, ты уже встречаешься кое с кем.
У меня от лица отхлынула кровь. Неужели миссис Норвуд знает обо мне и Кэри Хейле? Ева рассказал ей? Возможно ли, что подруга специально попросила меня, чтобы я посидела с ее матерью, чтобы миссис Норвуд повлияла на меня?
Мое сердце заколотилось.
Я должна сказать что-то, как-то объясниться, но я не знаю, как.
Пока мысли разбегались в голове, миссис Норвуд сказала:
– Этот мальчик учится в медицинском университете, верно? Моя старшая дочь, тоже там училась. – Я молча смотрела, как мама Евы отламывает кусочек мяса и кладет в рот. Затем пережевывает. Глотает.
Я должна что-то сказать. Но опять, как только я решила как-то оправдаться, миссис Норвуд произнесла:
– Кэри Хейл. У него необычное имя, правда? Я так думаю. Он нравится тебе, Скай? Этот мальчик?
Да. Да, я так думаю.
Я пожевала внутреннюю сторону щеки, и произнесла:
– Нет. Конечно, нет.
– Верно, – миссис Норвуд кивнула. Она промокнула губы салфеткой, и продолжила: - Не думаю, что он нравится тебе по-настоящему. Ведь когда ты действительно влюблен в человека, искренней, чистой любовью, ты не стыдишься его. Ты веришь ему. Так сильно, что тебе становится все равно, что говорят о нем другие.
Мои щеки запылали. Сердце стало покалывать.
– Что вы имеете в виду? – неужели миссис Норвуд это говорит всерьез? Ее слова звучат как укор, в мой адрес, за то, что я не доверяю Кэри Хейлу.
– Ты знаешь, что такое любовь, Скай? – я медленно покачала головой. Она мягко улыбнулась: - Ты уже чувствуешь в своей груди, маленькое пламя, которое разгорается при виде этого человека, и ты думаешь: неужели это чувство настоящее, верно?
Я неуверенно кивнула:
– Ну… да?
– Нет. – Я вскинула брови, чувствуя, что запутываюсь. Аппетит пропал, и я удивлялась, что миссис Норвуд съела больше половины крылышек, и до сих пор чувствует аппетит, потому что я была готова провалиться сквозь землю. – Нет, ты никогда не узнаешь, настоящее ли это чувство. Потому что что бы это ни было, это уже часть тебя.
– Я все… не понимаю… почему… почему… вы говорите мне это. – Черт, я снова заикаюсь.
– Я сказала Еве, чтобы она попросила тебя остаться со мной сегодня, а не нанимала сиделку. – Я не удивилась. – Я позвала тебя, чтобы сказать тебе это. Дело в том, что я слышала, как Ева говорила с кем-то по телефону, о том, что в этом городе, Кэри Хейл. Она не хотела меня расстраивать, этой информацией.
– А вы расстроились? – выпалила я.
– Нет, я не расстроилась. Я никогда не думала, что этот мальчик причастен к смерти моей дочери.
– Что? – иступлено выдохнула я. Она кивнула:
– Да. Я не думаю, что это он. Я верю, что он пытался помочь ей. Я говорила с ним в ту ночь, пыталась понять, что произошло. Это… это демоны забрали мою дочь. В свое темное царство.
Вот тут мне стало не по себе. До этой секунды, миссис Норвуд выглядела как вполне вменяемая женщина, но сейчас… ее дочь забрали демоны? Наверное, она имела в виду, что Энджел не должна была умереть.
– Почему вы сказали мне это?
– Потому что Ева считает этого парня виновным в смерти сестры, Скай, – вздохнула миссис Норвуд, к моему ужасу, у нее задрожали губы. – Она до сих пор винит его, и тем самым осложняет жизнь и себе, и ему, и я боюсь, что она наделает глупости. Ева может причинить и тебе боль.
По щеке измученной женщины скатилась прозрачная слезинка. Я потянулась за салфетками на тумбочке. Может ли эта ситуация быть еще более неловкой?
– Я слышала от вашей второй подруги, Дженни Фрай, о том, что ты встречаешься с Кэри Хейлом, но из-за Евы чувствуешь вину, и стараешься отдалиться от этого парня.
Мое лицо вытянулось. Дженни знает сестру Евы? Она знает, что Энджел…
Она сказала это Еве? Прямо тут, в ее доме? Когда она успела это сделать? С чего она… взяла…
– Я не…
– Постой, Скай. Я услышала это, и подумала, что я должна тебе сказать, чтобы ты знала: Кэри не был тем, кто был виновен в смерти моей дочери. На нее напал грабитель, а Кэри пытался помочь ей, и он вызвал полицию. Но Еве… нужно кого-то винить. Только так она сможет жить дальше, понимаешь? Из-за того, что того человека так и не поймали, она вынуждена вцепиться лишь в единственного человека, связанного с этим.
Я кивнула.
Значит, миссис Норвуд не думает о том, что это Кэри Хейл убил ее дочь. Она не винит меня в том, что я могла влюбиться в него.
– Поэтому, Скай, я хочу, чтобы ты перестала чувствовать вину, и стыдиться этого мальчика. Он по-настоящему добрый человек. Он не испугался, когда его обвинили, и он до конца, утверждал, что пытался помочь моей дочери… - мама Евы громко всхлипнула.
– Давайте… не будем говорить о том…
– Нет, мои слезы лишь способ показать, как я скучаю за своей девочкой, и в этом нет ничего плохого. – Миссис Норвуд промокнула глаза салфеткой. – Я просто испугалась, что ты из-за предрассудков, можешь почувствовать себя словно в ловушке. То же самое происходит с моей дочерью. Ева стала такой нервной, и раздражительной. Такой зажатой. Может быть… ты не будешь обращать внимания на ее поведение… и просто… просто… будешь ей хорошей подругой?
Что, черт возьми, это значит? Миссис Норвуд подумала, что я могу отказаться от Евы, из-за того, что она плохо относится к Кэри Хейлу?
Я набрала полную грудь воздуха:
– Я никогда не отвернусь от Евы. Кроме того, я знаю, что у нее кошмарный характер, и я не обращаю на него внимания. – Мой голос осип. – Но я… я рада, что вы сказали, что думаете… что Кэри не виноват…
– Я сказала это, чтобы ты не стыдилась своих чувств, милая. Испытывать любовь и стыд одновременно это очень плохо. Самое худшее чувство на свете, поверь мне, дорогая.