Ложь
Шрифт:
Дженни согласно кивнула, и задумчиво произнесла:
– В последнее время, что-то странное творится, ты заметила? Эта стая всегда была ярче других. Джессика, Лайла, и Эшли ведь лучшие подруги, но они отделились друг от друга, и даже забыли о том, что у Эшли день рождения, после того, как организовали ей этот праздник. Даже не заметили, что ее нет.
– Зато здесь я, и я все замечаю, – мрачно оповестила я. Дженни рассмеялась:
– Скай, приободрись. Что бы ты сейчас делала, если бы осталась дома? Наверное, могла бы хорошенько отдохнуть, и дописать свое эссе на среду. Но тут, в этом старом, дряхлом амбаре с соломой, где воняет козами, ты можешь познакомиться с многими… пьяными подростками, которые будут подходить к тебе до конца вечеринки, и просить передать Кэри какую-нибудь записку или еще что-то.
– Спасибо, Дженни, – с сарказмом протянула я, улыбаясь. – Ты как нельзя лучше отразила мое настроение сейчас.
– Я встала на ноги, поправляя свой ярко-желтый пиджак, который недавно подарила мне тетя Энн.
– Знаешь, что, Джен? Я собираюсь пойти домой, и хорошенько выспаться
Подруга схватила меня за руку, вскакивая, как попрыгунчик:
– Как теперь ты уйдешь? Ты же пообещала Еве, что в случае чего поможешь ей с малолетними алкашами.
Я скривилась:
– Продолжаешь издеваться надо мной? Я думала, ты могла бы прикрыть меня…
– Нет, нет, нет, – Дженни отлепилась от меня, и сделала шаг назад. Теперь ей пришлось кричать, чтобы я услышала ее слова, сквозь музыку, разрывающую барабанные перепонки. – Я обещала Алексу провести с ним ночь в скайпе.
Я закатила глаза:
– Ты что, шутишь? Хочешь уйти?
– Вообще-то да, - Дженни ничуть не смутилась, а торжествующе скрестила руки на груди: - Кроме того, я не обещала Эшли ни-че-го, и могу спокойно уйти домой.
– С ума сойти, – протянула я. – У меня снова сомнения, что мы с тобой подруги.
Она рассмеялась:
– Я пойду скажу Еве, что уезжаю. И я позвоню тебе в двенадцать, спросить, появилась ли Эшли. – Я мрачно кивнула, наблюдая, как подруга исчезла среди танцующих людей. Большинство я даже не видела никогда, словно это была вечеринка Пэрис Хилтон или вроде того, и люди со всего штата решили посетить ее.
Кроме самой Пэрис.
Я упала обратно на диванчик, чувствуя себя разбитой. Мне хотелось есть и спать. И от всей этой музыки у меня раскалывалась голова. Ужасно.
Хочу домой.
– Эй, - Ева легонько потрясла меня за плечо. – Ты уснула.
– Да. Наверное, да. – Я потерла глаза. – От всей этой музыки… давай выйдем во двор?..
– Хорошо.
Мы с Евой двинулись вдоль стены, к огромным двустворчатым дверям. Я услышала дикий вопль, и испуганно обернувшись, увидела, как со второго этажа амбара прыгнул вниз какой-то подвыпивший парень. Он свалился прямо на установленный батут внизу, и издал победный крик.
Псих.
Мы с Евой значительно отошли от амбара, наслаждаясь приглушенной музыкой и легким ветерком, овеваемым наши раскрасневшиеся лица.
– Я должна тебе кое-что сказать, только ты не злись, – пробормотала Ева, и я резко обернулась к ней, подозрительно сощурившись. В темноте, разгоняемой импровизированными фонариками, установленными вдоль неровной дороги, ведущей к амбару, я видела, что подруга приобрела виноватый вид. Все наши прошлые «серьезные» разговоры, закончились не очень хорошо, во всяком случае для меня.
– Мне звонил Том.
– Ясно, – я кивнула, предчувствуя беду. Ева набрала в грудь воздуха. – Я очень переживаю, за маму.
Как ее парень связан с ее матерью?
– Я попросила, чтобы Том посидел с ней немного. И сейчас, когда я позвонила ему, он сказал, что у нее случился приступ. Он вызвал скорую.
– Что?! – я обеспокоилась, и в тоже время, была не уверена можно ли доверять этому парню. С другой стороны, он бы не стал так шутить, верно?
Я видела, что Ева действительно ему нравится. Он конечно псих, но он влюблен в мою подругу. Он часто утыкается ей в волосы, и словно нюхает ее. Жуть.
Я нервно облизала губы:
– Ты уверена, что это не была… его шутка?
– Нет, – лицо Евы ожесточилось. – Конечно, я не думаю, что он стал бы так шутить.
– Ладно, – сдалась я. – Так ты собираешься поехать сейчас в больницу?
Девушка кивнула:
– Да, я хочу убедиться, что с мамой все хорошо, но обещаю вернуться к двенадцати.
У меня скрутило желудок, от осознания того, что теперь придется быть в одиночестве среди своры незнакомцев. Я достала свой мобильник, надеясь, на сообщение от Эшли, что она скоро будет здесь, где и должна быть.
Я набрала ее номер.
– Кому ты звонишь? – спросила Ева, роясь одновременно в карманах. Она выглядела виноватой.
– Эшли. Хочу знать, где ее носит весь день.
Ева раздосадовано повертела ключ в руке, покусывая внутреннюю сторону щеки.
– Обещаю, я вернусь в полночь.
Звучит, как начало какого-то ужастика.
– Езжай в больницу, Ева, я не хочу, чтобы ты стояла здесь, вместо того, чтобы узнать, что в действительности произошло с твоей мамой.
Мой голос звучал убедительно, так что Ева, кивнула, и быстро зашагала по тропинке влево, где были припаркованы машины, приезжих, и моя в том числе. Я раздраженно обернулась на амбар, откуда по-прежнему доносилась музыка, и слышались веселые крики.
Любопытно, кто-то кроме меня еще заметил, что Эшли до сих пор нет? И зачем Лайла и Джессика повесили этот тупой плакат «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ЭШЛИ!» над входом? Моя кузина ненавидит подобные вещи, и ненавидит, что сегодня ей исполняется восемнадцать лет, а она рассталась со своим парнем. Несмотря на то, что все говорят, что это она его бросила, я думаю, что все было на оборот, судя по тому, как она поменялась.
– Тебе не холодно?
Я резко обернулась, и увидела Шона, стоящего за спиной. Всегда, когда я его вижу, то вспоминаю мой первый кошмарный поцелуй. Это из разряда тех ужасных вещей, которые я так хочу забыть, но не получается.