Ложь
Шрифт:
Я сглотнула, и мое сердце сжалось, от того, что я представила маленького, беззащитного мальчика, с тем ужасным человеком, который должен был любить его. Я вспомнила мамины слова о том, что родители должны защищать своих детей, оберегать и лелеять. Что бы случилось с Томом, если бы у него была такая мама, как у меня?
Я вдруг подумала, что Дженни была права – мне не нужно было приходить к нему. Не нужно было говорить с ним, и проникаться сочувствием.
– Почему ты никому не сказал о том, что он делал с тобой?
Том усмехнулся, и на мгновение стал тем самым парнем, которым я его помнила много лет назад – веселый мальчишка с открытой улыбкой, но тут улыбка исчезла, и он с горечью произнес:
– Иногда мир не такой, как мы себе представляем. Слышала, что я принимал наркотики, и из-за этого мне пришлось сидеть в наркодиспансере?
Я медленно кивнула.
Мои глаза стало жечь, от тона голоса парня. Ни сочувствия, ни жалости к самому себе. Кажется, от отказался от всех этих чувств.
– Я никогда не принимал наркотиков, – он отвернулся к окну, словно наконец-то что-то почувствовал, и ему стало сложно смотреть мне в глаза. – Тогда отец избил меня до полусмерти, и мне несколько недель пришлось пролежать в больнице, в соседнем городе. Врачу он сказал, что на меня напала банда каких-то хулиганов.
Я зажмурилась, медленно выдыхая.
Он знал, что ему не поверят. Его отец, мистер Гордон, школьный директор, и многоуважаемый человек. Он уже несколько лет борется с зависимостью единственного сына, который пристрастился к наркотикам, после смерти любимой матери.
– Но ты был арестован за вождение в нетрезвом виде, в тот день, когда кто-то напал на меня на озере, – вспомнила я. Он посмотрел на меня, пустым взглядом.
– Это была годовщина смерти моей матери.
Я облизала пересохшие губы.
Неужели – все правда? Нет наркотиков? Отец много лет издевался над ним, и Том знал – от него не сбежать, потому что мир не такой, как мы себе представляем?
Я вспомнила маму. Мою любящую маму, с теплыми руками, и ночным кремом, и папу, с его вечно строгим, сдержанным лицом. Что, если бы у Тома были такие родители, что случилось бы тогда? Каким бы он стал?
– Я никогда не хотел причинить тебе боль, – вдруг произнес он, и я затаила дыхание. – Но иначе я не мог поступить. Иногда нам позволяют сделать выбор, в следствии которого твоя жизнь изменится, и тогда ты просто делаешь его. Потому что по-другому не можешь.
– Кто… предложил тебе выбирать, Том? – тихо спросила я. Он опустил взгляд в стол.
– Помнишь, в седьмом классе, нас с тобой наказали, и кто-то запер нас с тобой в библиотеке?
Я судорожно кивнула, теряясь от того, как быстро он перескакивает с темы на тему.
Это был один из ужасных воспоминаний детства, когда нас заперли в библиотеке - у Тома случился приступ паники, такой сильный, что он впал в шок. Тогда я узнала, что он боится замкнутого пространства. После этого, я плакала два дня подряд, и даже не пошла в школу.
Но… почему он вспомнил сейчас об этом?
– Спасибо, что ты была там, и не дала мне сойти с ума. Я так и не поблагодарил тебя за это.
У меня участилось сердцебиение. Я беспокойно наклонилась к нему вперед, чтобы сказать что-нибудь, что облегчило бы и его боль и мою, но мне на плечо опустилась рука доктора Грейсон:
– Скай. Тебе пора уходить. Том должен идти на терапию.
Я ошарашенно глянула на нее, лихорадочно соображая, как задержать время, но Том уже встал. Я тоже поднялась, хватая его за руку, и его глаза тут же расширились, словно его напугало мое прикосновение.
– Я приду завтра Том, ты понял?
К нам подошел высокий мужчина, со странной прической, и взял Тома за локоть.
– Эй, - строго сказала я, не позволяя Тому отвернуться от меня.
– Том, завтра я приду!
– Спасибо, что ты навестила меня, Скай. Ты единственная, кто пришел ко мне.
Мой пульс ускорился, когда мужчина увел своего подопечного, и я осталась наедине с доктором Грейсон. Она сочувствующе смотрела на меня, ожидая, когда я обращу на нее внимание, и я заявила, дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом:
– Я хочу завтра встретиться с Томом.
– Ты думаешь, это хорошая идея? Он - причина твоих галлюцинаций, твоего стресса. Думаю, тебе не следует пока общаться с Томом. Пока он не выздоровеет.
– Нет. Нет, я хочу к нему прийти, – заупрямилась я.
«Ты единственная, кто пришел ко мне».
Я потерла глаза рукавом, но жжение усилилось. Ненавижу себя за то, что не могу сдержать слезы на людях. Ненавижу.
– Скай, ты еще успеешь, навестить свою кузину, перед уходом, – мягко сказала доктор Грейсон, тактично не заметив, моих покрасневших глаз. Я прочистила горло, и пробормотала:
– Да, да. Пожалуйста, проводите меня к ней. Надеюсь, мои посещения хоть как-то ей помогут, я не хочу, чтобы она продолжала вести себя так. Это травмирует ее родителей.
И моих тоже.
***
Когда мы с доктором Грейсон спускались вниз, на первый этаж, я встретилась глазами с Кэри Хейлом. Он стоял возле конторки мистера Бэрримора, и он был не один, а с Сереной. В моей голове сразу же всплыло сегодняшнее утро, и его синяки, и то, как он сразу же сбежал от меня, отказавшись дать разумное объяснение о своем состоянии.
«…Но тебе меня не одурачить. Я знаю, что ты в действительности представляешь из себя, ясно? И я бы не хотела, чтобы ты была с Кэри, да. Но… Если бы я хотела тебя убить, то у тебя не было бы шансов. Я не стала бы с тобой болтать перед тем, как вогнать нож в твое крохотное сердечко. Просто бы сделала это. Потому что ты заслуживаешь».
Я некстати вспомнила слова Серены, и отвернулась от Кэри. Он хмурился, наверное, пытался понять, о чем я думаю, но я завладела вниманием доктора Грейсон, полностью игнорируя его: