Ложечник
Шрифт:
– Принеси-ка ведро! – крикнула она господину Требсу. – Горячей воды из котла. И мыло!
Господин Требс пропал из виду. Янис слышал, как он громко топает во дворе. Потом заскрипела какая-то дверь, и с другой стороны дома послышались звон и грохот. Скоро в комнату вошел господин Требс. Он поставил рядом с кроватью деревянное ведро.
– Одна лопатка коричневого мыла, – сказал он. – Прибавляем к счету!
Госпожа Требс помогла Янису сесть и опустила его ноги в ведро. Мыльная вода щипала натертую кожу. Когда Янис мыл ноги, а случалось это нечасто, то делал это сам. Было очень странно, что сейчас это делает кто-то другой. Госпожа Требс старалась не причинять ему лишней боли и после мытья, промокнув его ноги полотенцем, нанесла на них мазь. Потом она взяла белую тряпку и разорвала ее на длинные полоски.
– Один лоскут льна, – проворчал господин Требс. – Счет растет.
Янис смотрел, как госпожа Требс, напевая, обматывает его ноги полосками ткани. Ее песенка кружилась и завивалась колечками. То вверх, то вниз.
– Словно птичка поет, – заметил господин Требс.
– Да ну тебя, – засмеялась госпожа Требс. – Будь добр, дорогой, принеси молока и кусок хлеба.
– Хлеба и молока! – возмутился господин Требс. – Знала бы ты…
– Конечно, конечно, – сказала госпожа Требс. – Включи это в счет.
Янис сидел на кровати, откинувшись на подушку, и пил молоко из чашки. Господин Требс на дворе колол дрова. Эти привычные звуки напомнили Янису о доме. Удар топора и треск раскалывающегося полена. У Фрида это получалось очень точно, он каждый раз попадал, куда нужно. Господину Требсу случалось промахнуться – это было слышно: плюх!
– Черт тебя дери! – выругался господин Требс.
Теперь ему придется вытаскивать топор из колоды, а это, знал Янис, дело непростое.
Госпожа Требс сидела на стуле у окна.
– Молоко у нас прекрасное, – похвасталась она. – Повезло нам с коровой.
Янис притворялся, что пил молоко всю свою жизнь. Сейчас нужно постараться говорить как можно меньше глупостей, он и так уже отличился. Ничего вкуснее молока он никогда не пробовал. Вкус был белый и пенистый. А хлеб какой! Мягкий, теплый и с хрустящей корочкой. И намазан не смальцем, а чем-то сладким. Впервые Янис не сожалел о том, что спустился вниз, с горы. Оказывается, в мире есть столько всего вкусного!
– Ну и проголодался же ты, – удивилась госпожа Требс. – Неужели ты не взял с собой еды в дорогу?
– Взял, – ответил Янис. – Ягоды и еще яйца, только огня не было. – Он отер рот. – А где Лока? – спросил он. – И Камешек?
– Собака – это Камешек или Лока? – Госпожа Требс не стала дожидаться ответа. – На конюшне они. И собака, и ослик.
– Мне надо к ним, – сказал Янис.
Госпожа Требс посмотрела на его забинтованные ноги и задумалась.
– Господину Требсу это не понравится, но я могу одолжить тебе пару носков, в них ты, пожалуй, дойдешь.
Забрав чашку, она вышла и оставила Яниса одного. На дворе затявкала собачка.
– Вот молодец, – сказал господин Требс. – Охранник наш!
И он вогнал топор в очередное полено. Хрясь!
Вернулась госпожа Требс. Принесла пару коричневых носков из пушистой шерсти. Янис надевал их медленно и очень осторожно. Он решил сделать это сам, госпожа Требс и так уже достаточно провозилась с его ногами.
Еще одна комната. Половичок в синюю полоску. Стол. На деревянном стеллаже стоят книги, целая полка! Янис остановился посмотреть.
– Всё в порядке? – спросила госпожа Требс.
Опять половик, на этот раз красный. Осталось переступить порог и выйти на двор. Янис опустился на стоящую у дома скамейку обессиленный, хотя и прошел всего несколько шагов.
– До конюшни еще далеко, – предупредила госпожа Требс.
Янис прислонился спиной к стене дома. Над дверью висела деревянная табличка с нарисованной на ней свиньей. «Позолоченный кабан» – гласила витиеватая надпись. Получается, кабан и свинья – одно и то же.
К ним подбежала собачка – черный пушистый шарик на быстрых ножках, с отчаянно виляющим хвостом.
– Продолжим? – спросила госпожа Требс.
Янис заставил себя подняться.
Госпожа Требс оказалась права, путь с забинтованными ногами и в носках оказался неблизким. Янису пришлось дважды останавливаться: один раз из-за боли, а второй – потому что дорогу им преградил господин Требс.
– Это что, мои носки?
– Да, – ответила госпожа Требс. – Он взял их поносить.
– Не забывай, – сказал господин Требс, – я всё записываю.
– И правильно, – ответила госпожа Требс. – Так и надо, дорогой.
Она взяла Яниса под руку. Они прошли мимо курятника, старой телеги и клочка земли с тоненькими ростками на ровных грядках.
– Тут у меня огородик, – сказала госпожа Требс. – А вот и конюшня.
Завидев Яниса, Лока радостно помчалась навстречу и прыгнула ему на грудь. Янис повалился на солому. Лока лизнула его в лицо, обежала круг по конюшне, вынырнула откуда-то сверху и сделала еще один круг. Камешек подошел к Янису и уткнулся носом ему в руку. Янис погладил Локу, и Камешка, и черную собачку, которая тоже захотела поиграть и скакала на коротеньких ножках вслед за Локой.
– Сейчас здесь всё так заброшено, – посетовала госпожа Требс. – А посмотрел бы ты, как тут было раньше! Когда у нас не оставалось ни единой свободной комнаты, и все постояльцы были не пешие. Бывало, что лошадей тут стояло по двадцать штук! Господин Требс еле справлялся с работой.
Двадцать лошадей. Настоящих лошадей. Это как целый мешок вишни, даже лучше.
– А гладить их было можно? – спросил Янис.
– Гладить? Да у меня не было на это времени. Я занималась готовкой, стиркой и уборкой. – Госпожа Требс тихонько рассмеялась. – Придумаешь тоже, гладить.