Ложная атака
Шрифт:
– Сходим с охраной, посмотрим.
Мужчина был немногословен. Он глянул на собачку, сделал ей знак сидеть на месте и вышел за дверь. Тара осталась в квартире одна. А что, если он вернется сюда с другими корпоратами? Или полицией? Вдруг он тоже преступник, хотя зачем тогда приводить жертву домой? События не укладывались в голове. Тара поняла, как сильно расслабилась за последние годы, как отвыкла от боли и потрясений. После войны все они слишком расслабились и поплатились за это. Нельзя было выпускать из рук оружие, возможно тогда бы ее муж был жив, а нападавшие валялись в снегу в собственной крови. Как быстро из охотницы она стала жертвой. Что ж, пора брать ситуацию в свои руки.
Стряхнув с себя остатки оцепенения, Тара выпрямилась и, игнорируя боль, направилась изучать квартиру. Нужно было понять что из себя представляет собачник. И сделать это до того, как он вернется.
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
Тара начала осмотр с кухни. Она была просторной с большим круглым столом у окна. Из розетки торчал удлинитель, в который были подключены зарядки для планшета, ноутбука, смартфона. Судя по всему, кухня выступала в качестве кабинета. Холодильник был забит полуфабрикатами и соусами, а вот алкоголя не было совсем. Это было непривычно. Дома в Нью-Конго пиво пили чаще, чем воду.
В шкафах стояли посуда, крупы, запас собачьих консервов и несколько мешков сухого корма. По углам кухни лежали разноцветные мячики, потрепанные мягкие игрушки.
– Такая мелкая, а столько место занимаешь! – Сказала Тара, проходя мимо комочка складок, преданно ждущего своего хозяина у двери, – Карликовый шарпей, додумался же кто-то!
В спальне было мало интересного. Поверх заправленной постели лежал домашний костюм, в шкафу-купе аккуратно разложенные свитера, несколько строгих рабочих костюмов, внизу тщательно начищенные ботинки. В бельевом ящике стопочкой лежали одинаковые трусы-боксеры. Марки одежды и обуви ничего не говорили Таре. Вещи выглядели просто, но качественно. В комнате не было ни намека на присутствие женщины или другого мужчины. Никаких старых свитеров, любимых вытертых джинсов, рубашек в состоянии “еще можно разок”. Только чистые и выглаженные вещи.
Сначала собачник показался Таре человеком без прошлого, но, попав в гостиную, она поняла, что ошиблась. Стены комнаты были увешаны фотографиями, благодарностями, сертификатами. Рядом с угловым диваном, напротив телевизора стоял шкаф-витрина с кубками и медалями на имя некого Н. Вудворда.
Три первых места в чемпионате по единоборствам, служба в армии, победа в войне за освобождение Судана, урегулирование конфликта на Ближнем Востоке. Личная благодарность президента США за преданную службу. Насыщенная жизнь профессионального военного, которая, судя по всему, закончилась пятнадцать лет назад. С фотографий на нее смотрел молодой и очень узнаваемый собачник. Тара подошла к самой большой раме, пристально изучая детали. Двенадцать бойцов стояли на фоне африканских джунглей, весело улыбаясь. Среди них был и собачник. На снимке он был стройнее, но на лице уже темнели шрамы, а ладонь была перебинтована. Похоже, что фото были сделаны во время последней операции в Судане. На заднем плане виднелись бойцы национальной гвардии, на военном джипе красовался флаг Единого Судана. Последняя страна, освобожденная от религиозных фанатиков, пробравшихся в правительство. Столько надежд было связано с этой победой, но они так и не оправдались. Удержать свою независимость удалось только Нью-Конго. И страна дорого заплатила за это.
Вздохнув, Тара остановилась у витрины и посмотрела на нижние полки. На них тоже стояли награды, но уже свежие и на имя собаки.
– Бося? Тебя зовут Бося?! – В ответ послышалось тихое тявканье, – Какая глупая кличка, боже мой.
Тара покачала головой и вернулась к изучению фотографий. Что могло заставить человека, так преданно служившего США, бросить карьеру военного и переехать в холодную неприветливую Россию? Ей казалось, что разгадка на виду, но просто ускользает. Зато стало понятно, почему собачник так спокойно вступился за нее перед корпоратами. Он просто был уверен в своих силах. Если нападавшие оказались бы побычными насильниками, то он с легкостью раскидал бы их.
В коридоре послышался шум и Тара поспешила туда. Ей не удалось облазить все ящики, но того, что она узнала было вполне достаточно. На душе стало спокойнее. Тара умела ладить с военными, порой они были ей ближе и понятнее, чем большинство гражданских.
На пороге квартиры стоял собачник. Его короткие каштановые волосы припорошило снегом, а одежда промокла, но о чудо в руках он держал куртку и рюкзак Тары.
– Вау! Спасибо, – воскликнула она, – Как вам удалось? Поймали их?
– Спугнули. Вещи тронуть не успели, – пробубнил мужчина, снял куртку, надел тапочки и принес из ванной тазик, принимаясь мыть лапы собаке. Бося по очереди высовывала из складок ножки и дружелюбно повиливая хвостом, – Вы в порядке? – между делом спросил он.
– Да, спасибо, – ответила Тара немного смущенно.
Обыскав карманы своей куртки, она с облегчением обнаружила и паспорт, и билет. Разбитый экран смартфона показывал три часа дня. Посадка на самолет закончилась десять минут назад. Вздохнув, она прислонилась к стене и устало потерла лицо. Неужели все это из-за Симонова? Ходили слухи, что Доменик Михаэль Дрэйк никого не подпускает к бывшему руководителю лаборатории, но чтобы так открыто? Может ее перепутали с кем-то? Или кто-то просто пытается помешать ей собрать группу и пролить свет на события, происходящие в джунглях?
Она так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как собачник протягивает ей большое полотенце.
– Примите душ, а то вы вся дрожите.
– Здесь адски холодно. Думала военная пенсия позволяет жить хоть на курорте, – ответила Тара, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
– После ваших африканских джунглей я предпочитаю прохладу, – сказал он и ушел на кухню.
Что ж, видимо собачник тоже навел о ней кое-какие справки. Впрочем, скрывать ей было нечего. В любом случае завтра она сядет на самолет и вернется в Нью-Конго, выбивать разрешения на экспедицию. Под горячим душем Тара наконец согрелась. Осторожно выбравшись из ванной и растерев опухшее колена, она оделась и пошла искать хозяина дома.