Ложная слепота (сборник)
Шрифт:
Меня охватывает ощущение, что это не все, отец о чем-то не осмелился упомянуть. Вероятно, это мои фантазии. Казалось, его беспокоит даже новость о новом пике рождаемости, а ведь после целого поколения упадка она должна была стать поводом для празднества. Если бы мою «китайскую комнату» не сломали, я бы все понял и разобрал каждую фразу до запятых. Но Сарасти разбил все инструменты, теперь они едва пригодны для работы, а я слеп, как любой исходник. Остались лишь неуверенность, подозрение и нарастающий ужас от осознания того, что, даже лишившись лучшей части своих трюков, я прочел сообщение правильно.
Думаю, отец предупреждал: «Не возвращайся!»
Еще
Господи, как я дорожу ею, каждым его словом.
Я падаю по бесконечной напрасной параболе, подчиняясь лишь инерции и тяготению. «Харибда» не смогла найти поток антивещества; «Икар» то ли потерял ориентацию, то ли его вообще отключили. Наверное, можно было послать сигнал и спросить, но я не тороплюсь. Мне еще долго лететь. Пройдут годы, прежде чем я оставлю позади хотя бы царство долгопериодических комет.
Кроме того, я не уверен, что хочу сообщать кому-то о своем местоположении.
«Харибда» не заморачивается с маневрами уклонения: в них не было смысла, даже если бы у меня осталось лишнее горючее, а враг находился бы где-то рядом. Можно подумать, он не знает, где находится Земля.
Но я почти уверен, что шифровики взлетели на воздух вместе с моими сородичами. Искренне признаю – они сыграли партию достойно. А может, им просто повезло. Случайный разряд подталкивает пехотинца Бейтс открыть огонь по безоружному шифровику. Несколько недель спустя Колобок и Растрепа используют его труп для бегства. Электромагнитные силы щекочут случайный набор нейронов в голове Сьюзен; а потом в ее мозгу возникает новая личность, которая перехватывает управление и швыряет «Тезей» в жадные объятия «Роршаха». Слепой случай, дурная удача, и ничего больше.
Хотя вряд ли… Слишком много совпадений. Мне кажется, «Роршах» сам творил свою судьбу: высадил и удобрил новую личность у нас под носом, надежно скрыл ее – если не считать практически незаметного увеличения в уровне окситоцина – под язвами и наростами в мозгу Сьюзен Джеймс. Думаю, он все предвидел, понял, как можно использовать обманку, пожертвовал малой частью себя и замаскировал это под случайность. Слепая – да, но не удача. Скорее, интуиция и блистательная, тонкая стратегия.
Естественно, большинство из нас правил игры так и не узнали. Мы в ней исполняли роль пешек. Сарасти и Капитан – какой бы мозговой гибрид не образовали эти двое – вот кто были настоящими игроками! Оглядываясь, я вижу некоторые их ходы: как «Тезей» наблюдает за перестукивающимися в клетках шифровиками; как корабль увеличивает громкость в телеметрическом канале, чтобы Сьюзен услышала их и приняла его открытие за свое. Если прищуриться достаточно сильно, замечаю даже, как «Тезей» принес нас в жертву, намеренно спровоцировав «Роршах» на возмездие последним маневром. Сарасти всегда очаровывали данные, особенно имеющие тактическое значение. А есть ли лучший способ оценить способности врага, чем увидеть его в бою?
Нам они, конечно, ничего не сказали – так было спокойнее. Мы плохо выполняли приказы машин, даже распоряжения вампира не вызывали у нас восторга. А теперь игра окончена, и на обугленной доске стоит последняя пешка с
В краткие минуты пробуждения я слушаю радио. Многие поколения назад мы похоронили эпоху широковещания под оптоволокном и направленными лучами, но полностью не прекратили засеивать небеса электромагнитным излучением. Земля, Марс и Луна ведут диалог миллионом голосов, перекрывающих друг друга. Каждый корабль, летящий сквозь бездну, бормочет на все стороны. Никогда не прекращали петь О’Нилы и астероиды – иначе светлячки вообще не нашли бы нас.
Я слышу, как со временем меняются их песни.
Теперь сигналы, в основном, состоят из телеметрии и навигационных данных. Временами я улавливаю всплески живых голосов, исполненных напряжения, как правило – на грани настоящей паники: идет охота, корабль пытается кануть в глубины пространства, а другие корабли невозмутимо следуют за ним. Беглецам никогда не удается уйти далеко, прежде чем их сигнал прерывается.
Не помню, когда я в последний раз слышал музыку, но иногда что-то похожее пробивается: зловещее и неблагозвучное, полное знакомых гортанных щелчков. Моему продолговатому мозгу это не нравится, звуки пугают его до смерти.
Я помню, как все мое поколение бросило реальный мир ради самодельного посмертия. Помню, кто-то сказал, что вампиры не попадают на Небеса; они видят пиксели. Иной раз мне любопытно, как бы чувствовал себя я, если бы меня пробудили от могильного сна для трудов на потребу слабоумным тварям, некогда служившим лишь источником белка. Как бы я чувствовал себя, если бы мою слабость использовали, чтобы сковать, лишив законного места в мире.
А потом я думаю, каково это – не чувствовать ничего, быть предельно рациональной и плотоядной тварью, когда мясо радостно укладывается спать прямо у тебя на глазах…
Я не горюю по Сарасти. Господь свидетель: стараюсь всякий раз, как прихожу в себя. Он спас мне жизнь и даже очеловечил. За это я перед ним в вечном долгу, сколько бы мне ни осталось прожить. Но до последнего дня я буду его ненавидеть – по той же самой причине. Неким безумным, сюрреалистическим образом я чувствовал себя ближе к Сарасти, чем к любому из людей.
Однако у меня не хватало сил. Он был хищником, я – добычей, и не в природе агнца оплакивать льва. Я не могу горевать по Юкке, хотя он умер за наши грехи. А вот сочувствовать ему могу. Наконец-то проявилась способность сочувствовать – и Сарасти, и всему его вымершему племени. Потому что не мы, люди, должны были унаследовать Землю, а вампиры. Наверное, до какой-то степени они были разумны, но их полубессознательный сон наяву смотрелся рудиментом рядом с нашей эгоманией. Они от него избавлялись. «Я» было лишь этапом на их долгом пути.
Беда в том, что люди могут смотреть на кресты и не биться в припадке. Вот вам и эволюция: одна дурацкая сцепленная мутация – и естественный порядок вещей рушится, интеллект и самосознание на полмиллиона лет сходятся в совершенно неэффективной системе. Мне кажется, я знаю, что происходит на Земле, и, хотя иные могли бы назвать это геноцидом, они неправы. Мы сами так обошлись с собой, а хищника нельзя винить за его повадки. В конце концов, это мы их воскресили. Почему бы им не вернуть себе право первородства?