Лучи уходят за горизонт
Шрифт:
Иоанн вышел на палубу авианосца. Небо посветлело и заполнилось облаками, солнце стояло в зените, а море совсем успокоилось. В отдалении Иоанн видел другие корабли, взявшие курс на Бангкок. Сверхзвуковой истребитель с оглушительным рёвом заходил на посадку.
В командном пункте стояли глушилки и пользоваться телефоном было запрещено, а Иоанну срочно нужно было доложить об итогах операции в Брюссель. Он включил коммуникатор и вызвал по защищённой линии офис министра иностранных дел Европейского союза. Тот был на работе и ждал известий. Звонок перенаправили, и Иоанн услышал голос
– Всё в порядке, – сообщил Иоанн. – Мы закончили. Пока потери в районе пятидесяти человек, сейчас будем уточнять.
– Нгау?
– Арестован.
– Хорошо, – сказал министр. – Сколько убито?
– Нет данных. Не много.
– Когда будет информация?
– Час-два… Горожан почти не зацепило. Пара случайных попаданий в жилые дома, и ещё на военных объектах…
– Завёл гражданских на военные объекты?
– Да, на точки ПВО.
– Вот тупой ублюдок… Это было и в Ираке, и Ливии. Могли предусмотреть.
– Предусмотрели. Были разведданные. – Иоанн невольно улыбнулся, глядя на истребитель, из которого вылезал пилот – он снял шлем и оказался привлекательной женщиной-блондинкой. – Но альтернативы никакой. Пришлось бомбить.
– Да ясно.
Министр помолчал.
– Ты сам как?
– Нормально. Главное, что это закончилось.
– Я тобой доволен.
– Рад слышать, министр.
– Ты должен посетить Бангкок. Проведи там брифинг для прессы… Отдельный от ООН и американцев. Потом покажись перед войсками, которые пока остаются там, пожми пару рук и вылетай ко мне.
– Мне лететь через Джакарту?
– Лети сразу ко мне с рапортом!
– Пресса будет интересоваться, какое участие мы будем принимать в демократизации…
– Всё вали на ООН. ООН и американцы – вот спецы по демократии, а мы готовы помочь советами и финансами, но никакой конкретики.
– Я вас понял.
– У меня на связи Уайтхолл, держи меня в курсе, – министр отключился.
«Сразу ко мне с рапортом», повторил про себя Иоанн. Он надеялся, министр снимет его с Таиланда и обустраивать разрушенную диктатурой страну пошлёт кого-нибудь другого: орать на перепуганных, неотёсанных местных чиновников и бодаться с солдафонами? Нет, даже прозябание в Джакарте на всех этих скучных приёмах с кучей документов интереснее. Впрочем, министр действительно был доволен, Иоанн понял это по его голосу.
Сомнения, возникавшие каждый раз, когда камера с беспилотника показывала сгоревшие тела, ушли; лёгкий бриз остудил разгорячённую кожу, и Иоанн вздохнул спокойно.
Всё удалось. Стены «Стеклянного замка» оказались с трещинами. И автором-вдохновителем этой военной кампании, в ходе которой из рабства были освобождены миллионы людей, а от смерти спасены тысячи, в ходе которой сильнейшие державы Земли объединили усилия против общего врага, преступника, Иоанн имел право считать себя.
Он может не только писать книги, как думает отец, и копаться в архивах, изучая события давно минувших лет. Он может и сам вершить историю. Стоя на палубе крупнейшего авианосца второй крупнейшей армии мира, ощущая за своей спиной всю объединённую силу коалиции – «Великой Коалиции», как окрестила её «Чайна дейли», – Иоанн видел свою маленькую
28 июня 2026 года. Брюссель
Либеральное правительство проиграло выборы и ушло в отставку, а государственный секретарь Форин-офиса Великобритании (по совместительству второе по влиятельности лицо в министерстве иностранных дел Евросоюза) покинул свой пост.
Иоанн вошёл в Треугольный дом, и его проводили в кабинет министра. Из него был вид на парк: накрапывал лёгкий дождь, ветер оживлял кроны деревьев. У министра был усталый вид, и он, извинившись перед Иоанном, постоянно пил воду из пластиковой бутылки. Ему было пятьдесят четыре, и он обожал греблю, о чём свидетельствовали фотографии на стене и расставленные на полке призы.
– Ты хочешь уйти? – спросил министр, когда Иоанн попросил подписать прошение.
– Меня назначил прежний госсекретарь, – объяснил Иоанн. – У нового наверняка есть своя кандидатура.
– Дело в смене правительства?
– Да.
– Ты знаешь нового госсекретаря?
– Нет, – ответил Иоанн. Они и правда не были знакомы лично, но его сокурсница из Аббертона работала в штабе консерваторов и по секрету сообщила Иоанну, что серьёзных кадровых перестановок не планируется (особенно в сфере внешней политики, которую так сложно согласовывать с Брюсселем).
– А я знаю, – сказал министр, и сделал несколько жадных глотков. Работал кондиционер, но ему всё равно было душно, и он оттягивал с шеи узел галстука. – Мы действительно планировали убрать тебя из Джакарты.
– Да, я понимаю это, но…
– Нет, – сказал министр. – Все высокого о тебе мнения. Новый госсекретарь – мы разговаривали вчера вечером – хочет вернуть тебя в Лондон.
Иоанн молча вглядывался в глаза министра. Тот опять пил.
– Он хочет сделать тебя своим заместителем, – заявил министр. – И спрашивает, отдам ли я тебя.
– И что вы сказали?
– Ну, видимо, теперь это уже не моё дело. Так что я спрошу ещё раз: ты хочешь уйти?
– Сейчас – да. Я прощу прощения, но…
– Не надо. Только не ври, что проблема в новом госсекретаре.
– Вы и так всё знаете, – ответил Иоанн.
– Ты хочешь работать над сценарием для своего фильма?
– Да. И для этого нужно время.
– Я могу дать полгода, – предложил министр. – Отпуск. Устроит?
– Это будет законно? – спросил Иоанн.
– Не наш с тобой вопрос. Полгодика отдохнёшь, напишешь свой сценарий, поболтаешься в Голливуде и вернёшься.
– На какую должность?
– Посмотрим. Не волнуйся, думаю, я найду, чем тебя занять…
– Простите, но я не уверен. Мне нужно будет быть в Лос-Анджелесе и присутствовать там… Потом ведь ещё правки, согласование, съёмки. Полгода не хватит.
– А что думает отец?
– Не знаю, – соврал Иоанн. – Это моё решение.
– Тебе так важен этот фильм?
– Да, он для меня важен.
– И тебе недостаточно просто написать сценарий?
– Нет… Посмотрим, что позволит мне режиссёр, но я хочу в этом участвовать.