Лучшая из лучших
Шрифт:
Первая жалоба легко снималась напоминанием о статусности: фирма веников не вяжет, а предлагает эксклюзивные вещи, благодаря которым любая невеста будет сиять ярче трех солнц в соседней галактике, а свадьба превратится в праздник тщеславия и торжество капитала над здравым смыслом.
Вторая проблема решалась в пошивочном цеху, из которого когда-то и вырос салон. Высококлассные портнихи на разнокалиберных швейных машинках, прошедших кропотливый процесс профессиональной настройки, создавали невесомые наряды, в которых даже глубоко беременные клиентки выглядели легче июльского пуха. Здесь же свадебные платья перешивали и подгоняли в соответствии с пожеланиями и капризами заказчиц.
Однако существовала еще и третья разновидность претензий, с которой нередко сталкивались девушки-консультантки, хотя салон по определению не мог оказаться тут виновной стороной.
По правилам магазина купленный товар возврату не подлежал, исключение составляли только случаи обмена из-за несовпадения размеров. Сбегать под венец и потом сдать платье назад не выйдет, салон не занимается прокатом и арендой, каждая вещь слишком дорога в производстве и шьется индивидуально под заказчика.
Но бывает такое, что платье не пригодилось. Ссора несостоявшихся молодоженов, внезапно вскрывшийся факт измены перед самым походом в загс, миллион других вариантов – и в назначенный день белоснежный наряд остался сиротливо висеть на вешалке.
Кто виноват? Ясное дело, не магазин. Вам продали платье с гарантией, а не свадьбу. Салон свои обязательства выполнил. Однако с таким порядком соглашались не все, и периодически приходилось долго объяснять расстроенным клиентам, почему возврат не будет оформлен.
Вот и сейчас, заслышав недовольные интонации, Фомин мысленно уже приготовился дать отпор пришедшей качать права посетительнице, но, подойдя ближе, понял, что дело было не в возврате. – Я же вам говорю, платье новое, – объясняла клиентка младшему консультанту Лиле. – Я его только один раз надела примерить, а тут он вошел и увидел меня.
– Вот Максим Сергеевич, директор, – Лиля кивнула на приближавшегося Фомина. – Он поможет нам решить этот вопрос.
– Здравствуйте. Что у вас за проблема? – обратился Фомин к покупательнице.
– Добрый день. Мне нужно поменять платье.
Неплохое начало, вполне себе миролюбивое. Маленький лексический нюанс: не «я хочу», а «мне нужно». Когда человек начинает со слов «я хочу», он требует. А если говорит «мне нужно» – просит.
– А что не так с вашим? – Максим вгляделся в лицо клиентки, которое показалось ему знакомым.
– С платьем все хорошо, но его видел мой жених.
Понятно. Нет такого суеверия, которое не было бы порождено определенной потребностью. Женщина на нервах перед свадьбой – явление частое, голову теряют даже самые рассудительные. По наблюдениям Фомина, основной причиной волнения было то, какое значение этому событию придавали близкие невесты. Чаще всего повышенным вниманием к мелочам отличались клиенты из высших слоев общества, у которых бракосочетание отпрысков имело, прежде всего, коммерческий, а то и вовсе политический подтекст, а чувства самих «граждан брачующихся» занимали место где-то в конце списка. Отдельную категорию составляли клиенты, которые посредством свадьбы отчаянно старались что-то доказать окружающим. Классическое старорежимное «чтобы все было как у людей» превратилось в безумную гонку за непременными атрибутами жизни состоявшегося человека: семья, высокий профессиональный и социальный статус, квартира, «Картина, Корзина, Картонка И маленькая собачонка».
А если место модной собачонки бесцеремонно занял кот, так это вообще очень мило. Ведь кот, преисполненный чувства собственной значимости, с презрением взирает на любые попытки навязать какие-то дурацкие ценности и принципы живущему в его квартире двуногому.
Кот на хвосте вертел общественное мнение. И кот таки прав…
Но если хвоста нет и вертеть не на чем, извольте занять свое место на беговой дорожке – и трусцой в загс, не за счастьем, а за самоутверждением. Выполнять родительское предписание, как говорят психологи, чтобы по утрам отражение в зеркале не смотрело на тебя осуждающе. По меткому определению кого-то из авторов современной литературы, замужество – это не статус, а медаль за участие в соревнованиях, сродни почетной грамоте за победу в областной олимпиаде по физике или красному диплому с отличием. Толку от них чуть меньше, чем никакого, разве что душу греют, да и то недолго. Жаль, что нельзя положить их на мнение окружающих. То ли дело хвост…
– Я правильно понимаю? – уточнил Фомин. – Ваш будущий супруг увидел вас в свадебном платье?
– Да! Все говорят, что это плохая примета, как зеркало разбить.
– Хуже, – Фомин задумчиво помотал головой, стараясь придать лицу строгое выражение. – Как же вы так неаккуратно? К приметам надо серьезно относиться, они не на пустом месте возникли.
– Жених раньше времени с работы вернулся, – виновато пожала плечами покупательница. – Я вообще сначала хотела у подруги платье на хранение оставить. – У подруги тоже нельзя, разве что у матери.
Фомин перебирал в памяти известные ему свадебные приметы, добрая половина которых относилась к такой седой древности, что ни о каких достоверных источниках не могло быть и речи. Впрочем, многие традиции и приметы имели в своей основе вполне рациональный смысл, как, например, обычай тайно хранить свадебное платье.
Все дело в том, что шили его, как правило, самостоятельно, начиная еще с подросткового возраста, как только девочка обретала уверенность в работе с иголкой. На отделку и вышивку шли самые лучшие материалы: жемчуга, камни, нити. Работа была невероятно сложной и кропотливой, а хранили такой наряд особенно бережно, ведь висящее на виду платье запросто могли утащить. Вещь дорогая и красивая, желающие купить ее всегда найдутся.
В наши дни таких проблем уже нет, а заботы по хранению и транспортировке ценного наряда взяли на себя салоны, оказывая весь спектр сопутствующих услуг согласно прейскуранту. Но скрюченный палец древнего обычая до сих пор грозит потомкам, требуя соблюдения однажды установленного порядка. А те воспринимают его как часть игры, смысла которой до конца никто не понимает, да и не пытается понять.
Клиент жаждет налета мистицизма и флера волшебства, чтобы разбавить гнетущую прозу жизни с ее занудной рациональностью, а продавцы-консультанты салона готовы хоть в шаманский бубен бить, лишь бы выросла сумма в итоговом кассовом чеке. Обман по обоюдному согласию сторон, и все довольны.
– Хорошо, я знаю, как исправить ситуацию, – продолжил Фомин, стараясь сохранять серьезность. – Сейчас передам платье нашим специалистам, они его быстро осмотрят и, если нет повреждений и дефектов, вы сможете выбрать новую модель из той же ценовой категории.
– Спасибо вам! – расплылась в улыбке покупательница. – Я доплачу, если потребуется.
– Подождите пять минут, я сейчас вернусь, – ответил Максим и направился к подсобке, за которой был спрятан спуск на цокольный этаж, где располагалась мастерская.