Лучшая из лучших
Шрифт:
Объяснять, что он не занимается гаданиями и не видит события будущего, было бесполезно. Девушки обижались, морщили свои прелестные носики и пускали в ход женское обаяние, чтобы уговорить новоявленного прорицателя хоть одним глазком взглянуть, сколько у них линий детей на руках.
Антоха стал замечать, что многие дамы, чью бдительность удавалось усыпить разговорами о личных отношениях, попутно водя пальчиком по доверчиво подставленной ладони, начали оказывать ему весьма недвусмысленные знаки внимания. А что еще надо молодому студенту? Хиромант так хиромант, хоть горшком назовите… К концу пятого курса он неплохо поднаторел в теме дерматоглифики, научившись по кожным узорам делать вполне профессиональные выводы, нередко удивляя старых и новых знакомых, часть которых была уверена, что Антоха умеет-таки предсказывать будущее, хоть сам он упорно это отрицал.
Насыщенная личная жизнь научила его простой, но крайне важной привычке: меньше ждать от партнера и больше слушать. Благодаря этому полезному навыку со всеми бывшими пассиями он сохранял дружеские отношения и после расставания частенько раздавал им по телефону советы, как строить новую жизнь, или же утешал в случае неудачи. Когда по окончании института возникли проблемы с трудоустройством, Антоха подумал пару недель и решился. Здесь главное – минимум конкретики и максимум психологии. Не говори клиенткам, когда они выйдут замуж, а рассказывай про характер будущего супруга и обстоятельства их знакомства, опираясь на прочитанные в интернете статьи по женской психологии. Остальное сделает чудо-машинка, в металлическом корпусе которой таилось загадочное нечто, постижимое лишь с метафизической точки зрения. – Слушай, давно хочу спросить, а почему ДЭ-3? – поинтересовался Фомин, указывая на большие блестящие буквы на корпусе прибора. – Дурилка Электронная, третья версия, – усмехнулся Антоха. – Первые две у меня со стола хобнулись и разлетелись. Эту решил из железной коробки собрать, полдня дырки под лампочки сверлил. – Смотри, раскусят – бить начнут. – Не-а. У меня ищут будущее, которого у большинства нет. Даже если оно наступит только в этом кабинете и лишь на один час, за это готовы платить. – Так ведь ничего ж не сбудется.
– Ты не понимаешь… Людям нужна вера в чудеса, иначе жизнь кажется пресной. Я, кстати, так уже трем друзьям знакомства намутил. Подсылаю своих к дамочкам, а те и рады, что предсказания сбылись. И все довольны.
– А скажи мне, знаток психологии, чего хотят женщины?
– Селедку и шахматы.
– В смысле?
– Да я без понятия, думаешь, они мне говорят? Это как в анекдоте про ветеринара, когда он заболел и пришел в поликлинику. Врач на него выжидательно смотрит, ветеринар – на врача. Наконец врач прерывает молчание: «Ну-с, на что жалуетесь?» А ветеринар разочарованно: «Не-е-е, ну так каждый может!» – Догадывайся как хочешь?
– Не надо догадываться, надо слушать.
– Так если она молчит?!
– Значит, надо вслушиваться в молчание. Оно бывает громче любых слов. Вот твоя о чем молчит?
– Да хрен ее знает. О том, чтобы я ее замуж позвал, наверно…
– А ты не позовешь.
– Че это?
– То это. Ты боишься семью заводить.
– Намекаешь, что я не готов к браку?
– Не намекаю, а говорю в лоб: хотел бы ты на ней жениться, меня бы об этом не спрашивал.
– Я не боюсь, скорее не понимаю, чего жду от семьи.
– Тебя больше волнует, чего семья хочет от тебя. Забыл, как твоя мама отца из дома в тапочках выгоняла? Сам же рассказывал. Вот в башке и засело, что хороший мужик – тот, кто не живет в семье.
– Вот ты скотина! Хотя в чем-то прав…
Фомин помолчал, отвлекшись на телефон, затренькавший чередой сообщений в мессенджере.
– Ты только без обид, лады? – примирительно спросил Антоха, понявший, что перегнул палку. – Со мной иногда бывает, жестить начинаю. Неправ, признаю.
– Все в порядке, – заверил его Фомин. – Я же не клиентка бальзаковского возраста, моя расшатанная психика уже мало чему удивляется. А насчет отца – дельная мысль, надо обмозговать на досуге. Он поднялся с диванчика и протянул другу руку:
– Рад был тебя повидать. Побегу в салон, а то продаванки с разгрузкой чего-то накосячили.
– Давай! И комплексы свои детские забери: ауру нездоровую создают, а у меня техника чувствительная…
Глава 4
Грабли судьбы
Суббота началась, как ей и полагается, в одиннадцатом часу утра. Фомин лежал на диване и наблюдал за смартфоном, который, вибрируя, медленно двигался по полу в направлении комнатной двери, словно намеревался сбежать, пока его владелец спит.
– Стоять, – скомандовал Фомин, отчего аппарат, будто поняв, что план побега провалился, начал таким же способом пятиться в обратную сторону.
Звонила Ирка. Каждый раз, когда она появлялась в жизни Фомина, он с облегчением думал о том, что боязнь заводить семью, в сущности, не так уж плоха. Порой только из-за нее лодка не летит на камни в мутных водах совместной жизни. И хорошо еще, если в лодке обнаружится спасательный круг, когда хлипкое судно захлестнет девятым валом невыносимого счастья. Куда хуже, если в наличии только сигнальный свисток, пронзительно извещающий о начале очередного скандала, и весло, поломанное о голову оппонента в пылу кухонных баталий.
Беззаботное чудо по имени Ирка предпочитало жить в иллюзорном мире с благородными мужчинами и бескорыстными отношениями, начисто игнорируя разницу между проектом и его реализацией. Привлеченный некогда этой беззаботностью, Фомин уже после их расставания узнал от общей знакомой, что у Ирки был совершенно безумный план по устройству личной жизни, простой и опасный, как те грабли, которые у его подруги всегда оказывались поблизости из-за непреодолимой тяги отплясывать на них. В юности, будучи абсолютно уверенной в собственном превосходстве над законами логики и психологии, Ирка твердой поступью шла к замужеству. Навстречу ей, чуть пошатываясь, в поношенных доспехах уже двигался рыцарь провинциального пошиба. Как описала эту драматическую историю несбывшихся надежд та самая знакомая, «люди, которые должны лечиться в психиатрическом стационаре, ходят по улицам и требуют преференций для своего сумасшествия».
– Где жить будете? – спрашивала Ирку знакомая незадолго до намеченной свадьбы. – У нас с сестрой есть дом. А родители живут за городом, – уверенно отвечала Ирка, даже не давая себе труда поинтересоваться у сестры, не против ли она.
Знакомая безуспешно пыталась донести до девушки мысль: персонажи, которые комфортно чувствуют себя в чужом доме и не страдают от отсутствия собственного угла, все равно что бродячие собаки. Их можно подкормить на улице, но не стоит приводить в дом, пропуск в который выдается только по праву родства. – Будущий муж работает? – Он найдет работу. – А отец? – Его жена содержит.
– А почему ты думаешь, что муж, имея такой пример перед глазами, будет работать? – Он совсем другой, не как его папа. Чудесно. Тридцать лет и три года лежал на печи, а потом как… взял и продолжил лежать, ведь все базовые потребности закрываются приютившей его наивной дурочкой.
– Будешь рожать?
– Да, сразу же ребенка сделаем.
– А будущий муж в курсе?
– Ну это же понятно, что после свадьбы должен быть малыш!
Бесподобно. Ребенок по умолчанию, а жилье и работа болтаются в самом низу списка первостепенных задач. Иррациональная вера в благосклонность судьбы и отсутствие граблей, многим тысячам экспериментаторов доказавшая неизменность результатов.