Лучшая ошибка в его жизни

Лонг Беверли

Он махнул рукой.

— Да, сто лет назад. Неформальное мероприятие. Но я все еще не могу забыть чизкейк.

— Я занята.

— Я даже не сказал тебе, в какой день — это будет.

— Не имеет значения. Я все равно буду занята.

 — Почему?

Она вздохнула.

— Это так важно? Слушай, ты пробудешь здесь еще неделю, ну, может, чуть больше. Я действительно не думаю, что мое присутствие или отсутствие на этом событии может повлиять на ход твоей будущей жизни.

— Я просто подумал, тебе это может понравиться. И еще подумал, —

его горло сжалось, — может быть после этого что-то изменится.

— Ты ведь сам это сказал. Взрослые холостые занимаются сексом. Ничего особенного, Мак.

— Ничего особенного, — медленно повторил он, ему мысленно захотелось ударить себя за то, что он

заглотил наживку.

— Нет, — подтвердила она. — Слушай, я бы хотела еще немного поспать. Ты не можешь закрыть дверь плотнее, когда будешь уходить? — И повернулась к нему спиной.

Он может легко сделать так, что она будет слушать его, не отворачиваясь вот так. Но никогда бы себе этого не позволил. Несмотря на боль от ее охлаждения и отказа.

Мак молча вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Хоуп подождала минуту после того, как дверь закрылась, потом резко перевернулась и уставилась вверх, в темноту. Ужин в Белом доме. Отец был бы в экстазе. Именно такой вид паблисити он регулярно пытался купить. О чем, черт возьми, думал Мак? Не важно. О чем думала она? Переспала с мужчиной, который живет в мире, где регулярно получает приглашения на ужин в Белом доме. Люди из этого мира привлекают к себе невероятное общественное внимание. Даже больше, чем всеобщая заинтересованность и любопытство, среди которых она жила с тех пор, как отец, фигурально выражаясь познал вкус славы. Она больше не может в этом участвовать.

Хоуп наполовину спустила ноги с кровати и остановилась. Какого дьявола она будет делать, если все же забеременела?

Не то чтобы она не хотела ребенка. Хоуп редко об этом говорила, но в свои тридцать четыре чувствовала, как замедляются биологические часы. Только на прошлой неделе она читала статью, о телезвезде которая родила первого ребенка в тридцать шесть. Там говорилось, что каждая женщина старше тридцати пяти находится в зоне высокого риска.

Ее время истекало. И все равно, Хоуп даже не рассматривала вопрос о беременности. Детям нужны оба родителя. Она просто пускала Маку пыль в глаза, позволяя думать, будто настолько крута, что вполне может вырастить ребенка одна.

Она опять легла и уставилась вверх. Это вдруг напомнило детство. Когда Хоуп была маленькой, отец отводил ее в спальню, читал какой-нибудь рассказ, она лежала в кровати и смотрела в потолок. А он стоял в дверях и слушал, как она произносит молитвы.

Она сложила руки и начала:

— Господи, Боже мой!

Глава 14

Мак выместил агрессию на мускулах рук и ног, выбрав в качестве оружия беговую дорожку и штангу. Тренировался до тех пор, пока не почувствовал усталость.

После чего потащился под ледяной душ. Судя по всему, придется частенько принимать холодные души.

Больше мы никогда не сможем этим заниматься.

Так легко собрать вещи и отправиться зализывать раны куда-нибудь в уединенное местечко. Но это невыход. Ставки были высоки с самого начала. Теперь они еще выше. Хоуп, возможно, беременна его ребенком.

 Что скажут ее родители? А Бинг? Пожалеет ли что вообще обратился к Маку с просьбой?

И ничего нельзя сделать. Им придется со всем этим разбираться.

Все будет хорошо при условии, что ему удастся убедить Хоуп выйти за него замуж. Мак не хотел становиться папочкой на расстоянии, ассоциирующимся у ребенка с аэропортами.

После душа он оделся и приготовил завтрак. Хоуп нигде не было видно. Ясно, избегает его. Если она собиралась в город помочь Серене устроиться в новой квартире, ей нужно сделать это быстро. Правила не изменились. Куда она, туда и он.

Только нужно быть чуточку осторожнее насчет того, насколько далеко он зайдет.

В двенадцать тридцать в кухню вошла Хоуп с одеждой и париком Полы. На ней снова были черные легинсы, но сегодня она надела длинную черно-серую шелковистую футболку. Волосы собрала в узел на макушке.

— Доброе утро, — поздоровался Мак.

— Доброе, — бросила она, налила воды и осушила стакан двумя длинными глотками.

Мак понял, его дело плохо, когда осознал, что даже движения ее нежного сексуального горла вызывают у него отвердение некоторой части тела.

— Хочешь ланч? — Нужно чем-то занять себя, чтобы не пялиться на нее.

— Просто тосты. Я сама сделаю.

Она очень удивила его, когда вдруг пододвинула стул ближе к нему и села рядом.

— Извини, — Мак ждал продолжения. – Я не хотела тебя обидеть.

— Я взрослый мальчик, Хоуп. Как-нибудь выживу. – Его тон был жестче, чем он ожидал. Мак глубоко вздохнул, пытаясь взять эмоции под контроль, как правило, это удавалось легко. Но не сейчас.

— Я знаю, что выживешь. Но я могла бы быть гораздо добрее.

Он решил воспользоваться шансом.

— Мне не нужна твоя доброта, Хоуп. Я просто хочу, чтобы ты была открыта и готова к тому, чтобы рассмотреть разные возможности.

— Все как-то слишком быстро усложнилось, — поморщилась она. — Я хочу, чтобы ты знал, прошлая ночь была замечательной и…

Он опять подождал.

— И еще — это ошибка. Эти вещи не обязательно взаимоисключающие.

Он почувствовал, как в чертовом горле застрял комок.

— Некоторые вещи не настолько сложные, мы их усложняем.

Хоуп улыбнулась, но улыбка осталась на губах, не отразившись в ее красивых глазах.

— Слушай, нам пора. Я так понимаю, ты едешь со мной, чтобы помочь Серене с переездом. У меня к тебе просьба.

— О’кей. — Если это не связано с угрозой ее безопасности, он готов идти навстречу.