Лучшая версия меня
Шрифт:
Отсчет идет. День шестнадцатый
Дейв внимательным взглядом проводил Мию. Когда он отвернулся от окна, его губы были плотно сжаты.
*
Спесимен проснулся. Он сидел на кровати и ждал, пока уйдет Дейв, не смея выйти до этого. Он боялся Дейва — немного. Но еще больше брезговал им. Вчера, после того, как Дейв запустил бокалом в стену, Спесимен решил, что для человека поступать так — недостойно. И сам он никогда так не поступит. Хотя больше всего на свете хотел походить на людей. А уж быть похожим на Дейва — его прямое задание.
Но
*
Дейв сделал все то же, что обычно делал по утрам, и в обычное время сел в машину. Когда прибыл на работу, то работал как обычно — как часы. Он мог просто продолжать работать — и не заморачиваться больше ничем. Все остальное сделает за него его спесимен.
*
Выждав какое-то время после ухода Дейва, Спесимен спустился вниз. Захотелось есть. Какое-то время он пытался подавить чувство голода, убеждая себя, что не должен хотеть есть — ведь Дейв никогда не завтракает. Потом нашел что-то в холодильнике и позавтракал. Вымыв за собой посуду и тщательно вытерев ее — глупо! Будто я скрываю следы преступления! — Спесимен вышел к бассейну. Но плавать не хотелось. Спесимен сел на плиты — еще не очень горячие — и стал смотреть на воду.
*
Часы. Дейв взглянул на циферблат. Без десяти четыре. Через десять минут он должен встретиться с Дорой. Сейчас она идет к стоянке. А может быть, едет.
В этот момент в его мозг воспоминанием вонзились стрелки других часов. Другой циферблат заслонил вот эти тикающие часы. Циферблат, который начал свой отсчет шестнадцать дней назад. На котором будто навечно стрелки застыли на отметках в 3.07. Эти часы отсчитывают его время. Тик-так. Времени все меньше. Тик-так. Уже скоро наступит момент, после которого поздно будет что-то делать. Тик-так.
Безумно закружилась голова. Дейв покачнулся и чуть не упал лицом вниз, на стол. Он руками схватился за край стола и сидел так, уставившись вниз. Но видел он перед собой не гладкую поверхность столешницы, а циферблат и вертящиеся в безумном танце стрелки. Дейв сглотнул слюну и встряхнул головой. Он начал различать предметы.
Он снова взглянул на часы. 16.00. Дора уже на месте. Она, щурясь, выглядывает его машину. Тик-так, тик-так. Что ж, ждать ей придется долго. Тик-так, тик-так, тик-так. Милая Дора, у меня нет денег, которые я обещал тебе. Даже если бы хотел — я не могу дать то, чего у меня просто нет. Тик-так, тик-так, тик-так.
Часовая и минутная стрелки завертелись в разных направлениях. Через равные промежутки времени они сталкивались друг с другом в одной и той же точке и на какие-то доли секунды, сцепившись друг с другом, застывали. В этот момент они не считали время. Но потом снова начинали вертеться — все быстрее и быстрее. Тик-так, тик-так, тик-так.
Опершись на стол, Дейв неимоверным усилием поднялся со стула — будто вытаскивая себя из промежутка между делениями часов, где он случайно застрял. Несколько секунд постоял, возвышаясь над столом и держась за него обеими руками. Потом осторожно — палец за пальцем — оторвал от стола сначала правую руку, потом — левую.
Он потащил свое тело в коридор. Ему нужен был стаканчик кофе. В голове звенело.
*
Дейв глотнул кофе и ладонью уперся в кофейный автомат. Теперь часы били как набат. Тик. Так. Удары — как капли. Капли воды, падающие ему на затылок. В одну и ту же точку. Тик. Так. Через равные промежутки времени. Тик. Так.
Часовая и минутная стрелки, все ускоряя свой бег, вертелись с дикой, ураганной скоростью в противоположных направлениях.
Тииик. Таааак.
Они визжали как пилы, отрезая от него по кусочку.
Все быстрее и быстрее. Уже не было видно стрелок. Визг пилы перешел в вой сирены.
А потом —
Тииии! Тиии!
— в сигнал тревоги.
*
Он уже отходил от автомата…
— Дейв!
Он обернулся. Клайв спешил к нему со своей вечной улыбкой. Со своей дурацкой приклеенной улыбочкой…
— Привет!
Подойдя, Клайв довольно ощутимо хлопнул его по плечу. Часть кофе из стаканчика Дейва выплеснулась на пол — и застыла там аккуратным пятном. Дейв уставился на пятно.
— Как жизнь, старик? — спросил Клайв, и, не дожидаясь ответа, отвернулся к автомату, выбирая кофе.
Дейв не ответил.
Клайв нажал наконец на нужную кнопку и обернулся к Дейву:
— Что-то ты бледный сегодня.
— Заработался, — буркнул Дейв, неприязненно глядя на Клайва, который стоял, небрежно опершись на автомат.
— Бросай это дело. Бери пример с меня: симуляция кипучей деятельности заменяет сам труд. И чувствую я себя вполне хорошо!
Чтобы не отвечать, Дейв отхлебнул кофе.
— А кстати, что там с твоим спесименом?
Дейв поперхнулся.
— С каким спесименом, о чем ты?
Клайв уже сам отхлебывал кофе:
— Ты же вроде хотел сделать с себя спесимена.
— О, это была минутная слабость. Я предпочитаю сам жить своей жизнью. Это интереснее.
— Правильно! …Знаешь, мне кажется, что люди, которые делают с себя спесименов — просто слабаки. Они боятся жизни, боятся неприятностей или осложнений — но ведь это самое интересное!
Дейв спрятался за стаканчиком.
Да что знает Клайв о неприятностях или осложнениях? Каким было его последнее осложнение? Кнопка включения компьютера не сработала?
— Знаешь, был у меня один случай…
Дейв вздрогнул. Клайв будто прочитал его мысли.
— Какой случай?
— Девушка забеременела. В тот момент я пожалел, что сам живу своей жизнью. Иначе я бы мог спихнуть все на моего спесимена. — Вместо смешка у Клайва вырвалось прихрюкивание. — Дескать, извини, дорогая, это не я тебя обрюхатил…