Лучшая зарубежная научная фантастика
Шрифт:
— Когда начнется процесс, руководству компании придется погасить вашу задолженность, — сказал господин Вэй. — И даже выплатить вам изрядную денежную компенсацию!
— Если я позову коридорную и скажу, что поймала шпиона, мне и так дадут большую премию, — сказала Байю.
— Неужели тебя не волнует судьба других девушек, которые здесь работают? — вопросил господин Вэй.
Джейлинг с Байю переглянулись и вздохнули. Заботит ли их это?
— Что они могут с вами сделать? — подала голос Джейлинг. — В любом случае вы наделаете много шума. А нам не придется ждать.
—
Кто-то дернул дверную ручку.
— Пожалуйста, — прошептал господин Вэй. — Вы можете стать героями для ваших коллег, пусть даже они никогда не узнают об этом.
Джейлинг сунула деньги в карман. А потом спрятала и бумаги тоже.
— Это вы не можете забрать! — запротестовал он.
— Очень даже можем, — уверенно заявила Джейлинг. — Если через шесть месяцев не разразится шумный скандал о должностных правонарушениях и коррупции сильных мира сего, мы сможем всем рассказать о том, как правительственного секретного агента перехитрили две фабричные девчонки.
— Шесть месяцев? — воскликнул он. — Этого мало!
— Вам же лучше, если полугода окажется достаточно.
За дверью послышался голос Таохуа:
— Джейлинг! Ты там? Что-то случилось с дверью!
— Минутку! — звонко отозвалась Джейлинг. — Когда я вернулась домой, дверь оказалась неисправна.
Потом угрожающе прошипела господину Вэю:
— Даже не думайте рыпаться. Только попробуйте, и мы умываем руки: закричим, и сюда ворвутся.
Вдвоем с Байю они стащили с господина Вэя наволочку. Он начал вставать и опрокинул магнитофон, который с грохотом упал на пол.
— Потише! — прошипела Джейлинг и развязала ему запястья.
— Что происходит? — крикнула из-за двери Таохуа.
— Погоди минутку! — попросила Джейлинг.
Байю помогла господину Вэй встать на ноги. Потом он забрался на стол и схватился за веревку, висевшую снаружи. Мгновение он помедлил, словно подыскивая слова.
— Революция — это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание, — сказала Джейлинг. Это была любимая цитата отца из председателя Мао. — …Она не может совершиться так изящно, спокойно и мягко, так сдержано, добро, учтиво и великодушно. Революция — это восстание, акт насилия, посредством которой один класс свергает другой.
Господин Вэй выглядел так, словно вот-вот расплачется, причем явно не от патриотизма. Он сделал шаг назад и исчез. Джейлинг и Байю выглянули в окно. Он спускался вниз как самый настоящий секретный агент из кинофильма, хотя высота-то была всего в два этажа. На журнале Таохуа все еще красовался отпечаток ноги, и по комнате словно пронесся ураган.
— Они подумают, что у тебя есть бойфренд, — шепнула Байю.
— Ага, — согласилась Джейлинг, вытаскивая спинку стула из-под дверной ручки. — А еще они решат, что он очень богат.
В воскресенье Джейлинг с Байю сидели на пляже. Зазвонил мобильник Джейлинг — отрывок мелодии хип-хоп из M.I.A. Несмотря на воскресный день, с ней хотела поговорить одна девушка из компании «Новая
— Джейлинг? Говорит Ши Мэйли! Из отдела упаковки. Таохуа рассказала мне о твоем бизнесе. Может, ты сможешь мне помочь?
— Конечно. Какой у тебя долг, Мэйли?
— Три восемьсот, — ответила девушка. — Я знаю, что это много.
— Не так все плохо. Многие уже брали ссуды, и тебе я через несколько недель смогу взять кредит.
С помощью капитала господина Вэя Джейлинг и Байю открыли счет в банке. Для начала они откупились сами, а потом открыли небольшой бизнес: стали выкупать девушек, задолжавших компании. Которые впоследствии возвращали им деньги с небольшой надбавкой. Обе подруги устроились на работу: Джейлинг работала в компании, выпускавшей игрушки. Каждый день она садилась за стол, где надевала на тельце маленькой куклы кусочек пластика особой формы, который приходился фигурке как раз в пору; нужно было лишь чуть обрезать. Джейлинг окрашивала его в красный цвет — и вот куколка уже одета в красную юбочку. Скучно, конечно, зато в конце недели она получала зарплату вместо того, чтобы компании задолжать.
Все деньги Джейлинг и Байю шли на ссуды, с помощью которых другие работницы «Новой жизни» могли выбраться из рабства. Больше и больше ссуд — и все больше выплат. Компания послала им угрожающее письмо: якобы они поступают незаконно. Но господин Вэй посоветовал им не волноваться. К подругам приезжали два чиновника, которые показывали им юридические документы и расспрашивали о компании. И пообещали, что скоро «Новую жизнь» призовут к ответу.
Но Джейлинг не особенно верила чиновникам. В конце концов, господин Вэй тоже был из их числа. Еще им звонил иностранный журналист. Он работал на газету «Уолл Стрит Джорнал» и сказал, что пишет статью о нехватке рабочей силы в Китае после птичьего гриппа. Еще он говорил о том, что кое-где на западе поговаривают о рабстве. Говорил журналист на очень хорошем китайском языке. Завтра его статья выйдет в США. Тогда она представила себе руководство компании, которые должны будут что-нибудь сделать или потерять репутацию.
Джейлинг просила Мэйли перезвонить через две недели — хотя, может статься, что через этот срок уже никому не понадобится помощь для того, чтобы уволиться из компании, — и записала в маленьком ноутбуке себе напоминание.
Байю сидела и смотрела на воду.
— Я на пляже в первый раз, — сказала она.
— Правда, океан огромен?
Байю кивнула, погружая ступни ног в белый песок, и сказала:
— Так все говорят, только пока сама не увидишь — не поймешь.
— Ага, — странно, она жила здесь уже несколько месяцев, а Байю больше года, но они никогда не ходили на пляж. А здесь так красиво.
— Мне жаль господина Вэя, — сказала Байю.
— Правда? — изумилась Джейлинг. — Ты что, в самом деле думаешь, что у него была дочь, которая умерла?
— Может быть, — кивнула Байю. — Ведь стольких не стало.
— У меня умер папа.
Байю мельком взглянула на нее краешком глаза, а потом снова обратилась к океану и сказала: