Лучшая защита
Шрифт:
— За то, что происходило в доколониальную эпоху, Нации не несут ответственности. Им в те времена и самим досталось почти до распада. А после падения Североамериканской Демократической Империи и провозглашения Объединенных Наций Земли военные кампании строго контролируются общественностью. Так что превыше всего она, общественность, народ…
— Хорошо, оставим эту тему. — По лицу Лемье было видно, что слова Фирсова он воспринимает как дополнительную маскировку. Бывалый разведчик в состоянии замаскировать не только тело, но и мысли. Причем не изображая молчаливого болвана, а поддерживая беседу, но ни намеком не выдавая своих истинных намерений и суждений. — Прошу…
Влад пригнулся
Через два часа пути у майора начала отказывать спина. Ему мучительно хотелось разогнуться и помассировать ноющую поясницу. А еще гудели ноги, и сильно хотелось пить. Но Лемье не позволял останавливаться и поддерживал такой темп, словно опаздывал на званый вечер. Возможно, проводник боялся закрытых помещений. Или получил какие-то особые сведения от групп прикрытия. Ведь свою аппаратуру связи в металлическую коробку он не прятал.
Когда свод тоннеля начал наконец просвечивать, у Влада уже подкашивались ноги и вообще не осталось сил. Он даже не заметил, как ведущий выбрался из траншеи и начал разбрасывать ветки, сваленные у отвесной каменной стены. Засека кончилась у подножия высоченных скал.
Фирсов выбрался из траншеи и упал без сил ничком. Лемье сел рядом. Остальные отправились помогать ведущему.
— Выдохся, майор? — Проводник снисходительно усмехнулся. — А еще командир «зет-группы», элита…
— Это вам, горцам, восемь километров в гору за два часа — пустяк… — Влад перевернулся на спину. — Внутри скалы вход в шахту?
— Он самый, — согласился Лемье. — Готовьтесь к моменту истины, майор.
— Всегда готов. — Фирсов закрыл глаза. — Буди, если что…
— Я бы не советовал…
Лемье не закончил. Звякнув о скалу, в небо с воем ушел рикошет…
Влад резко сел. Пулями могли стрелять только местные. В результате военной блокады армия Лефлера была вынуждена снять с консервации все виды вооружений, в том числе и пороховое, времен первых колонистов, прилетевших на Айрин еще на денежки Империи. Значит, Лемье и вправду опасался мести сопланетников за предательство. Фирсов обернулся. Агенты заработали с удвоенным рвением. Теперь ветки летели во все стороны с громким демаскирующим хрустом.
О скалы звякнуло еще несколько пуль. Влад попытался определить траекторию, но ничего не вышло. Казалось, они летят из нескольких противоположных точек. Фирсов окинул взглядом одеревеневшее море — сверху это выглядело не как стена, а действительно как море бурелома. Где прячутся «вольные стрелки», понять было невозможно. Слишком жуткое нагромождение дров простиралось во все стороны.
Фирсов спрятался за толстым бревном и взглянул на Лемье. Айринец был встревожен, но не более того. Видимо, он знал, чего на самом деле стоят постреливающие «ниоткуда» снайперы.
— В общем-то, не удивительно, — бросил Влад.
— Вы о чем? — Лемье коротко взглянул на землянина.
— Об исчезнувшей армии Айрин. Против нас внизу, на равнине, воюет не больше дивизии гвардейцев и несколько тысяч ополченцев. Остальные будто растворились. Уж не в здешних ли чащах-пущах?
— Возможно. — Айринец приложил к глазам бинокль и сделал вид, что занят поиском стрелков.
Пули снова щелкнули по скале, но значительно выше человеческого роста. Снайперы были действительно аховые. Или они не имели задачи кого-то подстрелить. Этот вариант Фирсов тоже допускал. Он укладывался в рамки одного глубоко запрятанного и пока бездоказательного подозрения. Влад почти уже был уверен, что вся легенда Лемье — ложь. От первого до последнего слова. Что ему вовсе не нужны контракты с оккупационными властями. Проводник играл в какую-то другую игру. Пока непонятную, но другую.
Подозрение бродило в мыслях Влада с самого начала, и все происшествия он старался рассматривать еще и с этой позиции — как инсценировку, придуманную Лемье, дабы придать легенде лишний вес.
Фирсов стряхнул с короткого ежика волос выбитую пулями каменную крошку и вновь обернулся к работающим агентам. Они на обстрел вообще не реагировали. Знали, что это не опасно, или имели стальные нервы? Майор хмыкнул. Все может быть. В свое время полковник Штейнберг учил своих подчиненных, что недооценивать противника означает рано или поздно ему проиграть, и, возможно, главную битву. Этих айринцев сутки назад Фирсов как раз недооценил и теперь невольно «наверстывал упущенное». При ближайшем рассмотрении они оказались очень даже грозными противниками. Главный и убийственный пример — они сумели бесшумно взять всю спецгруппу. И это при условии, что земляне были в десять раз лучше экипированы и работали при мощнейшей технической поддержке с воздуха и с орбиты.
Агенты смели последние ветви и начали вынимать из скалы крупные куски. Камни вываливались без особого сопротивления, и вскоре открылся достаточно широкий и высокий проход. Ведущий группы что-то буркнул, и Лемье, пригибаясь, отошел к пещере.
— Майор!
Влад не заставил себя упрашивать. Так и не высмотрев ни одного снайпера, он покинул свой наблюдательный пункт и нырнул в темный провал.
Конвой снова построился в колонну и двинулся в глубь пещеры.
Идти пришлось долго, но под ногами упорно хрустели камни и мелкая скальная крошка. Ровная поверхность никак не начиналась. Фирсов попытался ощупать стены, но до них было слишком далеко. Запахи — в основном сырого камня и застарелой плесени — тоже ни о чем не говорили. Вернее, они говорили о многом, но не оправдывали надежд майора. Он-то все ждал, когда начнется зона рукотворных чудес: скудные автолюминесцентные лампы, работающие без питания до трех десятков лет, отесанные стены и гладкий пол — по-военному окрашенные в защитный цвет, какие-нибудь трафаретные надписи и люки боковых проходов. Но вокруг было темно и сыро, а пол был весь в выбоинах и завален камнями.
— Лемье, — негромко позвал Влад. — Вы обещали шахты, а это какой-то бесконечный грот. Я не нанимался в спелеологи.
— Терпение, майор. Еще немного, и мы будем на месте.
Фирсов хотел отпустить очередное скептическое замечание, но тут ведущий группы остановился, включил мощный фонарь и повернулся направо. Оказалось, что правая стена грота совсем рядом. Агент поднял фонарь повыше, и Влад замер с отвисшей челюстью. Прямо в скалу на высоте примерно трех метров была непонятным образом вмурована толстая квадратная рама. Сторона квадрата составляла примерно полметра, а ширина каждой из частей «рамки» была сантиметров десять. И самое удивительное, что в свете фонаря рама казалась сделанной из чистого золота. Но больше всего Влада поразило внутреннее содержание загадочной «картины». Это был «золотой» отпечаток крупной ладони. Примерно вдвое крупнее ладони Фирсова.